ОСТАНКИ
Шрифт:
–Смешные?
–Да, смешные… Гробы в виде бутылки, в виде гриба или чего-то иного. Всё по заказу клиента. Смешные новости. Весело, интересно! – криво усмехнулся Антонио.
–И мне… мне тоже об этом…– дрогнувшим голосом спросила Кэтэрина.
– 34-
–Пока не знаю. Посмотрим,– уклончиво ответил Антонио.– Еще придумал новые названия гламурных программ: «Комедии-шоу», «Прожектор гламура». Как считаешь?
–Не знаю…– пожала плечами Кэтэрина.
–Если говорить о грустном, то обязательно с юмором, чтобы обыватель особо не расстраивался
–Вы еще хотите, чтобы был смех за кадром?– с ужасом спросила Кэтэрина.
–А чего ты так перепугалась? Ну, смех… Ну, посмеются.
–Это в новостной программе?
–Это в новостно- развлекательной гламурной программе,– поправил ведущую Антонио.– И больше о кризисе в эфире не говори.
–Он закончился?– удивилась Кэтэрина.
–Нет, говори, что мы удачно прошли системный кризис.
–Удачно?
–Именно!
Кэтэрина застыла на минуту, спрашивая:
–Извините, господин Антонио, но непонятно. В Банании кризис закончился или…
–Или!– оборвал ее Антонио.– Ты только не говори ничего лишнего о кризисе в эфире.
–Непонятно…
–Черт, чего непонятного? Говори в эфире: мы удачно прошли системный кризис. Это только для эфира, для твоей передачи.
–А на самом деле?
–Черт, а на самом деле все, как всегда!
–То есть…
–То есть все очень плохо! Недавно один американец заходил ко мне с вопросом: если все так хорошо, почему все так плохо?
Кэтэрина улыбнулась на миг, потом приняла серьезное
–35-
выражение лица.
–У тебя вопрос, Кэтэрина?
–Просто понравилось, как американец сказал.
–Про этого американца ничего в эфире не говорить!– приказал Антонио.
–Хорошо. А про инфляцию что говорить?
–Не стоит об этом.
–Ничего не говорить?
–Ничего не говорить об инфляции.
–Не говорить, что она не снижается?– уточняла Кэтэрина.
–Черт, ничего о ней не говори!
–Ее нет или она есть?
–Черт, она есть, но в эфире о ней ни слова!
–А о коррупции?
–Что коррупция?.. Она везде есть, поэтому болтовню о коррупции в Банании нужно прекратить!– решил Антонио.
–То есть если коррупция везде, то именно в Банании об этом надо молчать?– допытывалась Кэтэрина.
–Черт, не придирайся к словам!– разозлился Антонио.– Какие тупые у меня сотрудники!
Кэтэрина насупилась:
–Почему сразу надо оскорблять?
–Ладно, не злись… Ничего о коррупции не говорить.
–То есть ее нет, или она есть?
–Она есть, но в эфире про это не надо!
–И об инфляции в эфире не надо?
–Правильно, Кэтэрина!
На том обсуждение нарядов и новой концепции телевидения Банании успешно закончили.
Глава 4
Вождь с трубкой.
Ивансио стал работать под руководством ведущего программы «Время укажет» Энрике Михалио. Михалио понравился новый сотрудник: исполнительный, неглупый,
–36-
иногда даже понимающий с полуслова, работящий. Ивансио старался изо всех сил, желая добиться успеха.
Программа «Время укажет» выходила ежедневно по будням сразу после трехчасовых новостей, точнее, после «Гламурных информационно – развлекательных новостей». Обычно в это время показывали для домохозяек какую- нибудь слезливую мелодраму или ток-шоу. Но в програм-ме «Время укажет», как заявил вчера ее ведущий, станут говорить только о том, что волнует каждого бананца. Если уважаемый читатель подумал, что говорить в программе будут о возможной беременности, наведении порчи или снятия венца безбрачия, то вы ошибаетесь – это волнует бананцев лишь по воскресениям. А в будни всех домохо-зяек, настроенных почему-то весьма агрессивно по отношению к другим странам, волнует исключительно война по всем направлениям как с внешними врагами, так и с внутренними. Особо обсуждали войну в Хухляндии и Персюкистане, пригласив весьма осведомленных по этой теме бананцев: придворного кинорежиссера Лопе Никитио, который прославился только тем, что постоянно хвалил Фюрера в телеэфире, депутата Педро Санчеза, который никогда не выезжал за пределы Банании и спортивного телекомментатора Родригеса. Однако Михалио обсуждение показалось неинтересным, поэтому сегодня он пригласил не вчерашних гостей, а только одного генерала Альберто Вольдемара, рассчитывая, что генерал-то знаком с военной спецификой.
Этот Вольдемар, шестидесяти шести лет, весь седой, со злыми черными глазами, славился изрядным консерва-тизмом, ненавистью к демократии, плюрализму мнений и любовью к тиранам всех мастей. Вольдемар отличался от рядовых военнослужащих Банании повышенным весом, болтливостью, исключительной верой в правоту только своего слова и резкостью суждений.
–37-
Надежды Михалио сбылись: программа оказалась бурной уже в самом начале, как только он открыл рот для того, чтобы сказать первое слово. Генерал Вольдемар опередил Михалио: он сильно стукнул кулаком по столу и изрыгнул слюну прямо в рот телеведущего. Ивансио вздрогнул, когда увидел это, а Михалио застыл на месте. Но Вольдемар ничуть не смутился произошедшим по его вине, восклицая с фальшивым пафосом:
–Бананцы, мы отстоим суверенитет Банании! Победа будет за нами!
Михалио сделал вид, что ничего особенного не произошло, и начал вести программу. Но не прошло и пяти минут, как Вольдемар перебил Михалио словами:
–Все на фронт! Враг у ворот!
Михалио слегка улыбнулся, покачав головой, но генерал вновь повторил свои воинственные слова, грозя кулаком.
–Кому грозите?– не выдержал Ивансио, спрашивая Вольдемара.
–Грожу врагам!
–Гм, а их много?
–Море врагов!– зашипел Вольдемар.
–Откуда они взялись?– не выдержал Ивансио.
Вольдемар покачал головой, снисходительно усмехнулся, глянув на молодого Ивансио, потом ответил убежденно:
–Они каждый день увеличиваются! Везде враги!
–Ну-ну…– выдавил из себя Михалио, не зная, что сказать.
–Мы, как осажденная крепость!– продолжал Вольдемар, грозя указательным пальцем в эфир.
–Ну-ну…– повторил Михалио.
– И внутри тоже враги Банании!
–Ну-ну…
–Нам нужна сильная рука! Нужен вождь!– твердо заявил Вольдемар.