Останови меня, или все повторится
Шрифт:
Черт, да у нее от этого парня мороз по коже и душа в пятки. Если и дальше так пойдет, то к концу шестимесячного срока она превратится в дерганную неврастеничку, шарахающуюся от собственной тени.
– У меня есть еще одно требование, – жутковатая улыбка исчезла с его лица так же внезапно, как и появилась.
Мужчина достал из кармана плотный черный шарф и резко придвинулся. Кэтрин рефлекторно отпрянула, испуганно уставившись в обсидиановые глаза.
– Ты можешь завязать сама, – он вложил шарф в ее руки. Она скомкала ткань и вызывающе уставилась в бесстрастное лицо.
– Это безумие. Я на такое не подписывалась, мистер Тернер.
– Это необходимо сделать, Кэти.
– Послушайте, я не могу сейчас поехать, – Кэйт решила договориться полюбовно и перешла на дипломатичный тон. – Вы же разумный деловой человек. Мы подписали контракт о сотрудничестве, а не рабском исполнении всех ваших прихотей. Мне нужны мои вещи и, вообще…
– Всеми необходимыми вещами тебя обеспечат на месте, – перебил ее Клэйтон. – А мои так называемые прихоти указаны в договоре. Завяжи глаза, Кэйт, либо мы разорвем наше сотрудничество прямо сейчас.
Ну уж нет! Не дождется. Она зашла слишком далеко, чтобы отступить и остаться ни с чем. Кэтрин стиснула зубы и выполнила второе «прочее требование» Тернера.
Плотная ткань не пропускала свет, и девушка оказалось в кромешной темноте, отчего все ее ощущения обострились. Звуки и запахи воспринимались иначе, в крови разливался адреналин, постепенно вымещая страх. Кэйт негодовала и злилась, впервые за много лет утратив контроль и оказавшись в абсолютно беспомощном положении. Но в тоже время ее распирало от азарта и любопытства. Предвкушение от встречи с Миллером затмевало всё остальное.
– Расслабься и постарайся уснуть, – почти ласково посоветовал Тернер. Да он издевается! С тем же успехом мог сказать: «Расслабься и получай удовольствие».
– А если я захочу в туалет?
– Потерпишь.
Ответ ее даже не удивил, потому что был ожидаем и вполне в духе Тернера. Сложно представить более неприятного человека в общении, чем он, но, с другой стороны, Клэйтон всего лишь исполнитель и такой же наемный сотрудник, как она сама. Однако Кэтрин было бы куда спокойнее, если бы ее работодателем значился непосредственно Роберт Миллер.
Отчасти Кэйт понимала, почему загадочный писатель не рискнул заключить с ней договор напрямую. Вероятно, Миллер болезненно зациклен на сохранении своего инкогнито, а Тернер всего лишь выполняет капризы талантливого самодура.
Если включить рациональное мышление и отодвинуть личную неприязнь к Клэйтону, то практически всем его действиям можно найти логическое объяснение. Тернер представляет интересы выгодного клиента. Слишком рьяно и дотошно, но видимо того требуют условия контракта.
– Чем конкретно я буду заниматься в должности ассистента? – не выдержав и минуты тяготящей тишины, спросила Кэтрин.
– Со списком задач ты ознакомишься по прибытию, – нейтральным тоном отозвался Клэйтон. – Нас интересуют исключительно твои навыки по работе с текстом. Не более того.
– Он пишет новую книгу?
– Автобиографию, – после недолгой паузы ответил собеседник.
Кэйт шумно вдохнула воздух, пропитанный тяжелым запахом мужской туалетной воды. С ума сойти! Биография самого таинственного писателя прошлого десятилетия! Это же сенсация мирового уровня. На такое везение девушка даже не рассчитывала, но уже в красках представила кричащие заголовки таблоидов. Интересно, а ее имя опубликуют хотя бы в благодарностях автора на последних страницах?
Боже, неужели она первой узнает все секреты мастерства, творческого пути и личной жизни Роберта Миллера? Из первых уст услышит о взлёте писательской карьеры и разгадает тайну пятилетнего молчания? От количества вопросов, которые Кэтрин собиралась задать кумиру, у девушки лопалась голова, а сердце замирало в ожидании личной встречи. Миллер – нереальный, фантастический, настоящий гений пера и наверняка безумно интересный человек. Он просто не имеет права быть другим.
– А что его побудило написать биографию? – озадачилась Кэйт, когда первый экстаз от слов Тернера поутих.
– Роберт завершает писательскую карьеру, – безэмоционально сообщил Клэйтон.
– Но почему? – потрясённо выдохнула Кэтрин. – Толпы поклонников ждут выхода новых книг. С его талантом он мог бы написать еще десятки бестселлеров.
– Ты обо всем скоро узнаешь, – туманно констатировал Тернер. – А сейчас помолчи, пожалуйста. Твоя болтовня меня раздражает.
– Вы тоже не самый приятный собеседник, мистер…
– Ты можешь называть меня, Клэй, – неожиданно предложил он. – Официальный тон в нашем положении более неуместен.
– В нашем положении? – стушевавшись, переспросила Кэтрин.
– На протяжении полугода нам предстоит жить под одной крышей, Кэти, – пояснил Тернер.
От изумления девушка потеряла дар речи. В голове сразу ожили вереницы слухов, упорно блуждающие вокруг литературного агента Миллера и его таинственного клиента. Если теорию о том, что Тернер и есть загадочный писатель, Кэйт отвергла давным-давно, то версия о гомосексуальной связи двух мужчин теперь не казалась такой уж бредовой. Иначе, зачем этим двоим жить вместе? Нетрадиционные связи – не редкость в творческих кругах, а Клэйтон Тернер никогда не появлялся на публике в сопровождении женщин, чем, собственно, и спровоцировал слухи. Да и садистская жестокость Миллера к женским персонажам тоже говорила о многом….
– О чем думаешь, Кэти? – забрался в ее мысли вкрадчивый голос Тернера.
– Честно? Я обескуражена, – призналась Кэтрин. По большому счету ее не должна волновать сексуальная ориентация кумира. Любовь к его творчеству от этого не угаснет, но Кэйт была поражена в самое сердце.
– Чем именно?
– Когда автор и его агент живут на одной территории – это вызывает вопросы. Разве нет?
– Если у тебя есть вопрос – задай его.
– Ты просил меня помолчать. Это не будет рассчитано как нарушение «прочих требований»?