Остановиться, оглянуться…
Шрифт:
— Кто у нас самый крупный специалист по болезни Ковача?
Он немного подумал. Хороший парень, обстоятельный, врач и должен быть таким…
— Самых крупных специалистов в Союзе три, — сказал Сашка. — В том числе профессор Быховский, наш главврач.
И добавил во имя высшей точности:
— Все трое примерно на одном уровне.
— Поговорить с ним можно?
Сашка позвонил по внутреннему, довольно топорно подипломатничал с секретаршей, и она сказала, что профессор просил зайти через пятнадцать минут.
Эти пятнадцать минут надо было что–то делать, и я опять читал толстую
Потом я пошел к профессору. Но оказалось, что он вышел, скоро вернется, а меня пока просил подождать. Секретарша гостеприимно пустила меня в кабинет: профессор был человек деликатный.
Кабинет был старомоден, с огромным, заваленным бумагами столом, с книжными шкафами, иностранными журналами, пейзажем в золоченой раме и сейфом в углу. Дверца сейфа была открыта, в ней торчал ключ, а другой свисал на длинной цепочке, как серьга.
Я прошелся по комнате, постоял у окна и, не представляя, зачем мне это нужно, заглянул в сейф. Там лежали два яблока, завернутый в «Известия» бутерброд, и я как–то сразу понял, что и профессора не боги.
Я снова оглядел кабинет и увидел, что это просто комната, где работает обычный пожилой человек, которого вознесла над коллегами не власть над болезнями и смертями, а приказ министра. Наверное, он хороший врач, лучше других. Но он врач. А мне был нужен бог…
Профессор оказался умным, совсем еще не старым и, при всей своей маститости, хорошим мужиком. Но из разговора с ним вылущилось не много: что в Швеции как раз сейчас испытывается препарат, который якобы даст некоторый эффект.
«Якобы» и «некоторый»…
Но ничего лучшего у меня не было.
— Да, но это в Швеции, — сказал профессор, и я понял, что даже он мудр лишь в пределах собственной специальности.
Я записал название препарата и пошел к нашему редактору. Я спросил:
— У вас есть кто–нибудь в Швеции?
В Швеции у него никого не было. Но он тут же позвонил в «Правду» какому–то Льву Вячеславовичу и потом сразу же заказал Стокгольм. Мне понравилось, как он говорил со стокгольмским корреспондентом. Он сказал, что болен отличный парень («тридцати лет», — подсказал я), отличный парень тридцати лет, талантливейший работник, просто необходимо его спасти. Он продиктовал по буквам название препарата и заранее поблагодарил.
Теперь у корреспондента «Правды» будет еще одно дело в Стокгольме.
Выйдя от редактора, я встретил Д. Петрова, мы с ним немного поговорили о шведских лекарствах и сошлись на том, что в Европе они безусловно лучшие. Потом Д. Петров рассказал кое–что о стокгольмском корреспонденте, и я понял, что нам с Юркой повезло: если можно хоть что–нибудь сделать — он сделает.
К концу дня позвонила Рита и робко спросила, нет ли чего нового. Она всегда верила в могущество печати и хороших новостей ждала именно от меня.
Я сказал, что надо бы встретиться, и мы договорились на половину девятого, когда она вернется из больницы.
Она до сих пор толком не знала, что с Юркой. Меньше всего мне хотелось говорить правду — ей и без того паршиво. Но ведь когда–нибудь она все равно узнает — через неделю, через десять дней. Так уж лучше рассказать сейчас, когда есть хоть какая–то надежда, когда можно хоть что–то пообещать.
Мы встретились в скверике. Рита сидела на краешке скамейки, повернувшись ко мне. Она выглядела, как обычно: строгий костюм, озабоченное лицо, черная сумка на коленях… Замужняя служащая женщина.
Я начал со шведского препарата, а потом уже рассказал об остальном. Рита слушала почти спокойно, я даже подумал, что опять передипломатничал и она ничего не поняла. Но вдруг она уронила сумку, уткнулась лицом в колени и заплакала, сдавленно закричала, жалуясь бог знает кому.
— Ну почему? — кричала она. — Почему?
Я взял ее за плечи и довел до стоянки такси. Она продолжала плакать, но тихо. Уже в машине она проговорила сквозь слезы:
— Ну почему? Столько людей! И именно к нему привязался этот проклятый Ковач!
— Болезнь Ковача, — поправил я.
— Ну, все равно…
Я довел ее до подъезда.
…Все–таки странная судьба у великих, врачей. В награду за все труды их имена вечно служат пугалом и проклятьем…
Юрке я про шведский препарат ничего не сказал. Впрочем, официально считалось, что он и о болезни своей ничего не знает…
Я к нему ездил каждый день и всякий раз заставал Иру. Она тут же стушевывалась, замолкала, только смотрела на нас своими тихими глазами, улыбалась иногда — она здорово слушала, и вообще было хорошо, когда она рядом. Странно, но я не смог бы вспомнить женщину, которая лучше, чем Ира, выполняла традиционную женскую обязанность: облагораживать мужскую компанию самим фактом своего присутствия. Часто мы с Юркой спорили — не потому, что была причина, а из–за моей дурацкой привычки сводить к спору любой разговор: о книгах, о фильмах, о футболе и даже о слонах. На пятой фразе я забывал, что Юрка болен, и мы орали друг на друга (Юрка больше огрызался), пока в какой–то очень подходящий момент Ира, которую тоже зажигал наш азарт, не спрашивала:
— Юр, можно я скажу?
И вмешивалась в спор с забавной дипломатичностью, но всегда на стороне Юрки.
Я приходил в больницу по–разному, вырывал время, в обед или когда попало — но Иру заставал непременно. То у нее был отгул, то брала за свой счет, то еще что–нибудь: кто их знает, как они устраиваются, женщины, каких в Москве миллион…
В больнице к ней уже привыкли, сестры и нянечки держали за свою, а врачи, по–моему, просто не замечали — у нее было лицо женщины, которая не приходит без дела.
Всегда при ней была сумка, большая, но приличная, универсальная сумка, сразу и выходная и хозяйственная, позволяющая по дороге в кино забежать в овощной, а на обратном пути еще и в сапожную мастерскую. Сумка была неисчерпаема, порой мне казалось, Ира носит в ней все свое имущество, от пудреницы до маленькой сапожной щеточки. В сумке она таскала яблоки для Юрки и пирожки с повидлом для себя. Если же Юрку уводили на процедуру, она пристраивалась у окна в каком–нибудь незаметном тупичке и доставала из сумки книгу. Пару раз я заглянул в текст — женщина, каких в Москве миллион, книги читала хорошие.