Остановка по требованию. Пассажиры с детьми
Шрифт:
— Не баловать или не приучать есть из чужих рук?
— Да нет, просто тогда он от вас не отойдет. Будет сидеть и тереться о штаны мордой, выпрашивать подачку, пускать слюни… Потом брюки не отчистите…
Вернулся Вовка с двумя запотевшими бутылками «Столичной».
— Ну что, за встречу?
Налили, чокнулись.
— Знаешь, Надя, это ведь самый странный человек из всех, кого я знаю. — Вовка подцепил на вилку маринованный грибок и ткнул им в сторону Андрея. — Ты все еще с одной рюмки пьянеешь?
— Вообще да. Хотя в последнее время, кажется, стал привыкать…
— Тогда
Смирнов согласился, хотя и с некоторой опаской. В последний раз он слегка выпил с Федотовым, соседом, и потом попал в вытрезвитель, из которого его вызволила Ирина.
Опять Ирина! Что ж такое, ведь знает эту женщину всего ничего, но все упирается в нее… Андрей решительно прогнал неуместные мысли и сосредоточился на том, что говорила ему Надя. Она все еще рассказывала об их собаке. У нее были планы насчет открытия своего питомника, но она сомневалась, что найдет клиентов. Все-таки собака не дешевая, а город провинциальный…
— Даже не сомневайтесь, найдете, — заверил ее Смирнов, вспоминая своих новых знакомых, Ирининых подруг и сослуживцев. — Здесь все-таки не Тмутаракань, и у нас дела идут нормально!
Все-таки захмелел, подумал он. Вот и язык уже ворочается с некоторым трудом. А гостеприимные хозяева как будто этого не замечали.
— Эх, как мы гуляли, — мечтательно закатывал глаза Вовка, наливая еще по одной. — Какие пирожки делала бабушка этой, как ее?
— Леночки, — подсказал Смирнов, ковыряя вилкой кусок колбасы, который почему-то не хотел лезть на его тарелку.
— Точно. Не пирожки — сказка! Никто с тех пор, — назидательно обернулся Вовка к Наде, — не делает таких… А как мы тогда на четвертый этаж лазили… — Вовка вздохнул. — Помнишь?
Смирнов кивнул. Конечно, он помнил. Он, Вовка и Маргарита. На четвертом этаже больницы лежала тогдашняя Вовкина девушка после аппендицита, и к ней никого не пускали. Поздно вечером они влезли к ней в палату по пожарной лестнице…
— Эх, чего там… Сейчас стали толстые, соленые. — Вовка загрустил. — К тебе, впрочем, это не относится. Держишь форму. А я… — он похлопал себя по пузу. — Веришь, иногда даже сажусь на диету. Но больше одного дня не выдерживаю. Как только женщины могут так жить неделями? Одна морковка с капустой. А я не жвачное животное, я это грызть не буду. Или вот такая чертова диета, ничего не ешь, только одно яйцо в день и стакан кефира. Это же ноги протянуть можно! Я от голода злой становлюсь, на Надьку кидаюсь. Она день терпит, потом сама мне мясо на сковородке подает. Ты, говорит, лучше будь толстым и добрым. Таким ты мне больше нравишься!
— Откуда ты знаешь про все эти диеты? — удивился Андрей.
— Так жена на что? Она по всему этому специалист. Сначала на себе пробует, потом меня пытается заставить. Но со мной этот номер не пройдет! Режим питания, как говорится, нарушать нельзя!
Он оглушительно расхохотался, Надя улыбнулась, и Андрей опять почувствовал себя неловко. Они к нему со всей душой, а он-то явился с корыстными мыслями… Не ушел бы из «Контакта», не начал бы искать работу, даже и не узнал бы, что Вовка вернулся в город.
— Еще
— Нет, хватит. Мне еще домой возвращаться… — Андрей отодвинул от себя рюмку.
— Так ты сейчас вроде как свободен. Временно. Может, у нас останешься? На диванчике тебе постелим…
В конце концов, он позволил себя уговорить. Они сидели за столом, Вовка рассказывал о своей фирме, о собаке, о том, чем он занимался все эти годы и как познакомился с Надей. Смирнов упомянул о первой жене, вспомнил о дочерях и пошутил на тему своей ссоры с Наташей. Рассказал даже о том, как баллотировался в мэры Перешеевска, чем вызвал у друга еще один приступ веселья.
— И как Лоботрясов к этому отнесся? Небось навалил в штаны, старый пройдоха! И вообще, зря ты снял свою кандидатуру. Из тебя вышел бы отличный мэр. Глядишь, чиновники стали бы меньше взяток брать. А то я тут пошел насчет аренды узнать, меня и отправили к такому человечку, Куролесов его фамилия. Не слышал о таком?
Смирнов напряг память.
— Вроде бы слышал. В моей фирме о нем нет лестно отзывались…
— Еще бы! Этот паразит и пальцем не шевельнет, если не покажешь ему приятный конвертик с деньгами. Он мне так и сказал прямым текстом: «Будут деньги, будет и аренда».
— Может, пожаловаться его начальству? — наморщил лоб Андрей. — Тому же Лоботрясову?
— Ты что, смеешься? А с кем, ты думаешь, эти чиновники делятся? Нет, брат, тут надо все с корнями вырывать. От корней до верхушки.
Так и беседовали. Только об одном они молчали: о том, почему столько лет не виделись. И тот, и другой словно заключили молчаливое соглашение и не касались этой темы. Андрей даже ловко уклоняла от обсуждения шалостей прошлых лет.
Около часу ночи, когда Надя уже пошла стелить на диванчике, а они переместились на кухню, Смирнов вспомнил о том, зачем он здесь.
— Я тут решил работу сменить, — как можно небрежнее сказал он. — Ты не знаешь, никто из твоих знакомых Кулибиных не ищет?
Вовка попытался встать, но зашатался, и ему пришлось схватиться за край стола. Смирнов подхватил приятеля с другой стороны.
— Тебя привела сюда судьба, — немного заикаясь, проговорил Вовка. — Мне как раз нужен человек… Такой человек, чтобы мог… все.
— В каком смысле? — Андрей проконвоировал Володю в ванну, где он сполоснул лицо водой. После этого приятелю чуть-чуть полегчало, и он смог прояснить свою мысль.
— Помощник нужен. Будешь помощником? Начальником!
— Буду, буду, — обреченно согласился Смирнов, понимая, что в таком состоянии дальнейшие деловые переговоры бессмысленны.
— Андрюха, друг! Ты же мне друг? — Вовку все-таки развезло. — Ты ведь не сердишься? Не таишь… камень за пазухой?
— Все нормально. — Андрей помог ему дойти до кровати. Надя уже постелила. Вдвоем они быстро уложили Вовку, после чего Андрей пожелал хозяйке спокойной ночи и собрался к себе на диван.
— Надя, пусть он не уходит, — бормотал Вовка, укладываясь поудобнее. Под его тушей раскладной диван жалобно скрипел. — Пусть он не сердится. Он такой, он может…