#останься дома и стреляй!
Шрифт:
– С Касей вы на этом турнире играли?
– Ага, еще в группе. Разделала ее под орех, за сорок минут, – с видимым удовольствием отозвалась героиня. – Хотя обычно мы с ней до смерти грыземся, часа по два.
– Но ваша подруга была не в форме?
– Меня не волнует, – фыркнула Нина. – Не можешь бороться – снимайся. А вышла на корт – извините. Да и в чем проблема – подумаешь, фингал. Как он мешает играть?
– Когда вы увидели, что у Каси повреждено лицо?
– В раздевалке. Я только захожу, а она уже переоделась и у зеркала с тональником колдует.
– Предыдущий наш герой утверждает: Кася получила травму на тренировке.
Балерина фыркнула:
– Брехня.
– Почему?
– Мы с ней тренируемся всегда вместе. За день до турнира играли – все в порядке было.
– Соревновались вы двадцать пятого апреля. А тренировались?
– Двадцать третьего. Час с тренером и потом еще столько же на счет рубились.
– Возможно, Кася играла двадцать четвертого? Сама, без вас?
Нина снисходительно улыбнулась:
– Вот сразу видно: вы человек от тенниса далекий. Ни один нормальный спортсмен за день до соревнований на корт не выходит. Нужно дать организму отдых – тогда на турнире будешь на пике формы.
– А если она все-таки выходила на корт? Только без вас?
– Мне бы доложили, – пожала плечами Щеглова. – У нас в клубе все про всех знают. – Она возвысила голос: – Да и не верю я в эту лажу про травму на тренировке. Посмотрите на фотку! Корт по лицу так не ударит, только кулак.
– И чей это был кулак?
– Каська мне не призналась, – вздохнула балерина.
– А вы сами как считаете?
– Ну, вряд ли она с кем-то на улице подралась, так что только два варианта, или любовник, или муж.
– У нее есть любовник?
– Ой… – Щеглова старательно разыграла смущение. – Ну, это я образно выразилась.
– Так есть или нет?
– Кася мне про личную жизнь не рассказывает…
– Вы ведь подруги, – напомнил Могилев.
– Ну… я могу, конечно, предполагать. Мы ж еще миксты играем с парнями. А партнер по миксту – человек всегда близкий. Очень часто и до постели доходит. Мне скрывать нечего – я с товарищем по команде и переспать могу. Но я девушка свободная. А у Каси муж – известный артист, поэтому она свою личную жизнь осторожно вела.
– Фактически вы ее обвинили.
– Свечку не держала, – решительно отозвалась балерина. – Но она со своим партнером в отличных отношениях. Когда мяч выигрывают, обязательно целуются. И после игры всегда обнимашки.
– Как зовут Касиного партнера по миксту?
– Денис Ивашов.
– А этот Денис был знаком с Касиным мужем? – вкрадчиво спросил Могилев.
– Был, – с удовольствием отозвалась Щеглова. – Они даже махались однажды.
– Где, когда?
– После турнира, прошлым летом. Финал был сложный, с перевесом в два очка на тай-брейке вытянули. Денис Касю на руки схватил, кружить начал, она хохочет. А Бардин на трибуне сидел. Он психанул и ушел. Кася перепугалась, побежала за ним. Обнимала, винилась: типа, эмоции переполнили, не удержалась. Саша успокоился, остался на награждение. А Денис – когда им кубки вручали – опять за свое. Касю расцеловал. Ну, тогда Александр совсем разошелся: прямо к подиуму выскочил, ее оттолкнул, а Диньке – по мордасам. Хорошо, судьи сразу растащили.
– А Касю – Александр не ударил?
– Не, только отпихнул. Но в машину шли злые, молча. Так что не исключено: дома мог и навалять.
– Вы когда-то еще видели Касю с синяками, ссадинами?
– Ну… – замялась балерина. – С год назад где-то тоже у нее скула была разбита. Тогда сказала, что с лестницы упала.
– Хорошо. – Могилев решительно вдавил свою ямочку на подбородке. – Кто убил Александра?
– Ой, ну я же не следователь, – дернула плечиком Щеглова.
– Вы слышали предыдущие версии?
– Слышала. Полный бред, – пригвоздила Нина. – Особенно про Касю. Она точно убить не могла.
– Почему?
– Так это совсем надо больной на голову быть! Муж ее из нищебродок взял, в особняк поселил. Красивый, богатый, артист. Шмот покупает, в теннис с другими мужиками играть пускает.
– Бьет… – подхватил Могилев.
– Да если и приложит иногда – подумаешь! Он за все платит, значит, имеет право.
Публика – безо всякого сигнала ассистента – гневно загудела.
Балерина повысила голос:
– Не слышали, что ли, народную мудрость: бьет – значит, любит! А все эти разговоры про семейное насилие меня бесят просто. Западные происки! У нас на Руси всегда было: если заслужила или сама спровоцировала – получи. Чего тут такого?
В студии немедленно начался хаос. Кричали зрители с мест, бесчинствовали эксперты. На большом экране вновь появилось лицо Каси с кровоподтеком.
Могилев с огромным трудом призвал народ к порядку, обернулся к камере и интимным тоном молвил:
– Спасибо, дорогие друзья, что сегодня вы оставались дома с нами!
Камеры мгновенно потухли, Могилев рукавом дорогущего пиджака стер со лба пот.
Полуянов стянул маску, обернулся к фотомодели:
– Хорошо вы подругу подставили.
Но ответить та не успела.
К Щегловой подскочили две ассистентки, защебетали:
– Нина! Прекрасно! Великолепно! Ровно то, что надо! Пойдемте скорей, для вас уже все готово.
Подхватили под ручки, повели.
На Диму и остальных героев программы никто внимания не обращал, Могилев куда-то исчез. Полуянов его искать не стал. Выловил из толпы зрителей Надюшку, обнял. Она прошептала:
– Жуткое шоу. Но ты был классный.
Протянула ему влажную салфетку – снять грим.
Зрители расходиться не торопились. Собирались кучками, горячо обсуждали: кто все-таки убил актера (о несчастном случае речь уже не шла). Народ с удовольствием трепал две версии: Кася, ее любовник. Ну, или вместе.
– Я бы на месте жены в суд подал, – хмыкнул Дима.
– Ты смешной, – отмахнулась Надя. – Это ведь какой шанс! Могилев еще один эфир под это дело устроит. Прискачет Кася в студию и будет пиариться изо всех сил. Только мы давай, пожалуйста, больше сюда ни ногой.