Останься навсегда

Андерсон Кэролайн

Его прикосновения сводили Кейт с ума. Сухие, обветренные и в то же время такие нежные губы каждым своим движением умоляли ее о том, чего она и сама хотела больше всего на свете. И она почти поддалась этому страстному призыву. Но, стоя на самом краю пропасти, рискуя вот-вот сорваться вниз, она вдруг услышала голос Стива…

«Знаешь, вам бы все это не помешало… Дети тебе очень к лицу».

Кейт не знала, как она сама смотрелась с ребенком на руках, но Оливеру дети определенно были «к лицу». И воспоминание о том, как он смотрел

тогда на новорожденную малышку, больно отозвалось в груди. Ради него, ради его счастья нужно было немедленно прекратить все это еще до того, как оно началось.

Она немного отстранилась, отворачиваясь и разрывая поцелуй, и медленно отступила назад.

– Нет, – шепнула она и снова повторила это, уже тверже. – Нет, Оливер. Ничего не получится. Я сказала, что не буду спать с тобой, и я сдержу свое слово. А теперь, с твоего позволения, я отправляюсь спать. Как ты сам успел заметить, я действительно очень устала и ужасно хочу спать.

Его руки потерянно упали, оставив ее плечи, и он сделал шаг назад. Немного помолчав, он прерывисто вздохнул и вышел из спальни, мягко прикрыв за собой дверь.

И Кейт подумала, что, наверное, еще никогда в жизни не чувствовала себя настолько одиноко.

– Ну что ж, давай выясним, действительно ли я была права, или же все-таки зря заставила их волноваться, – сказала Кейт, и Оливер ободряюще улыбнулся, вслед за ней выбираясь из машины.

– Только то, что миссис Бэйли наконец выговорилась и от ее слов не отмахнулись, уже неплохо, – заметил он. – Представляю себе, каково это – растить ребенка и видеть, как он каждый день объедается и по размерам приближается к молодому киту. А еще как-то мириться с его вспыльчивостью и непроходимой глупостью. Так что поверь, для нее было огромным облегчением узнать, что все это – не результат ее воспитания, а врожденная патология.

– В прошлый раз она сказала мне примерно то же самое, – согласилась Кейт. – Ладно, идем.

Они прошли по узкой дорожке к дому, но, прежде чем Кейт успела постучать, дверь открылась, и на пороге появилась пухленькая светловолосая девочка лет десяти на вид.

– Элисон? – уточнила Кейт, улыбнувшись девочке. – Я тебя по фотографии узнала. Я доктор Кейт, а это доктор Кроуфорд.

– Мама говорила, что вы придете, потому что у нее очень болит спина. Она в гостиной и не может встать.

– Ничего страшного, мы сами подойдем к ней. Спасибо.

Следуя за Кейт и Элисон в гостиную, Оливер незаметно наблюдал за девочкой, и, когда они втроем добрались до гостиной, он уже начал серьезно сомневаться в том, в чем еще утром был абсолютно уверен. Девочка казалась довольно смышленой и общительной, и только низкий рост и чрезмерная полнота указывали на то, что с ней что-то не так. Да, и еще то, что на самом деле ей было не десять, а пятнадцать, а она никак не выглядела на свой возраст.

Ив Бэйли, напротив, казалась гораздо

старше своих лет. Хотя Оливер знал, что ей было всего тридцать восемь, встретив ее на улице, он дал бы ей все пятьдесят. Высокая и худая, она казалась очень уставшей, и было неясно, что утомило ее больше – постоянная ноющая боль в спине или же поведение дочери. Он пересек комнату, опустился перед ней на корточки и взял ее ладонь:

– Здравствуйте, меня зовут Оливер Кроуфорд. Странно, что мы не встретились с вами раньше – насколько я знаю, вы недавно упали с велосипеда и серьезно пострадали.

Ив кивнула:

– Да, так оно и было. Но мне уже лучше, гораздо лучше. Эти таблетки просто потрясающие.

– Похоже, с вашей рукой уже все в порядке, – заметил Оливер, внимательно рассматривая ее. – Уже не болит?

– Немного пульсирует, но не очень сильно. Вот со спиной все гораздо хуже, но теперь я хотя бы могу ходить, и мне даже становится лучше, когда я двигаюсь. Так что я, пожалуй, налью нам по чашке чаю, а вы пока поболтайте с Элисон. Она уже сделала уроки и опять возится со своей мозаикой.

– Да, я видела эту мозаику вчера, – с улыбкой сказала Кейт. – Она невероятно сложная.

– Так оно и есть. Мне такие нравятся. А простые я терпеть не могу.

Оливер взглянул поверх плеча Элисон в дальний угол и задумчиво покивал:

– Ничего себе. Выглядит и в самом деле ужасно сложной. Кусочки с дорогой совершенно одинаковые!

– Нет. Вот здесь дорога темнее, а здесь она ухабистая.

Элисон оказалась права. Разница и в самом деле имелась, но нужно было обладать просто потрясающим вниманием, чтобы увидеть ее. Краем глаза Оливер заметил, как Кейт направилась вслед за Ив в кухню, явно предоставляя ему возможность пообщаться с девочкой с глазу на глаз.

Он подошел поближе и увидел, как она, подумав, выбрала один из кусочков и приложила его именно туда, куда было нужно, а затем потянулась за следующим. Сейчас она складывала рисунок кирпичной стены, и все кирпичи были абсолютно одинаковыми.

– Я как-то раз собирал сложную мозаику, – задумчиво произнес Оливер. – На ней была изображена горка фасоли. Я чуть с ума не сошел, пока собирал ее, и в конце концов мне это так и не удалось.

– А я такую собирала, – буднично заметила Элисон. – Сложная была картинка.

– И у тебя получилось?

Она кивнула.

– Да, мне до тебя далеко, – улыбнулся Оливер. – Я свою раскидал, не дойдя и до половины.

Девочка весело засмеялась:

– Это потому что я лучше тебя.

– Конечно, лучше. Я бы не сказал, что хорошо собираю мозаику. А математику ты любишь?

Она сморщила нос:

– Не очень. Математика сложная. Мне английский нравится, и история тоже. Я хорошо разбираюсь в истории и географии. Можешь меня проверить.

– Хмм, сейчас… – Оливер немного подумал. – Скажи-ка мне, где находится Пиза?