Останься ради меня

Майклс Коринн

— Магнолия, почему бы тебе не принести нам обоим лимонад и булочки с маслом?

Она качает головой и поднимается.

— Конечно. Все что угодно для вдовы Люка.

Когда она уходит, я прикрываю рот рукой и хихикаю.

— О, это было бесценно.

Моя рука падает.

— Это было безумие.

— Это была Магнолия. Она та еще штучка. Думаю, они с Люком встречались целый день, прежде чем он понял, что ее прозвище Ад-но-лия было получено, не просто так.

Я подавляю очередной смех.

— Это было подло, я не должна смеяться.

— Она могла

бы стать причиной его смерти, если бы он не был умнее. Магнолия бы залетела, лишь бы удержать этого мужчину в своих лапах.

Я не могу представить Люка с ней, но, с другой стороны, никто никогда не представлял нас с ним вместе.

Я бросаю взгляд на Магнолию и слегка улыбаюсь.

— Что ж, тогда я рада, что он увидел возможную ошибку на своем пути.

Джейкоб откидывается назад с лукавой ухмылкой.

— Это твое профессиональное мнение?

— Может быть, а может быть, дело в том, что в конце концов я выиграла. Я получила парня, детей, жизнь и… ну, я получила свернутый флаг.

Как только я это говорю, мне хочется взять свои слова обратно.

— Бренна…

Я поднимаю руку, чтобы остановить его.

— Это не то, что я имела в виду. Я сказала это не для получения реакции, и мне жаль.

— Нет, нам всем жаль.

— Знаешь, я никогда не понимала, почему люди извиняются за мою потерю. Это не их вина. Никто не пошел и не сломал деталь в самолете Люка, просто чтобы посмотреть, что произойдет. Это была механическая поломка, и никто в ней не виноват. Почему мы просим прощения?

Джейкоб двигается так, что его руки ложатся на стол перед нами.

— Потому что нам жаль, что кто-то, кто нам нравится или о ком мы заботимся, страдает. Нам жаль, что семьи страдают из-за того, что кто-то, кого они любят, ушел. Я ненавидел, когда люди говорили это после смерти моей матери, но, став взрослым, я понимаю, почему они сожалеют и откуда берутся извинения.

Я беру нижнюю губу между зубами и двигаю ею вперед-назад.

— А когда ты потерял ее, как это было для твоего отца?

Он выпускает тяжелый глоток воздуха.

— Скажем так, ты справилась с этим с точностью до наоборот.

— Это хорошо, да?

— Никому из нас не было легко, и это еще мягко сказано.

Эта тема — определенно не то, на что я рассчитывала, и, честно говоря, я не хочу сейчас говорить о Люке. Я знаю, что это не настоящее свидание, но это первый раз, когда я встречалась с парнем, который не был Люком, с тех пор как мне исполнилось восемнадцать. Джейкоб никогда не станет никем иным, как известным актером, который хорошо относился к моему ребенку, но, возможно, это может стать своего рода тренировкой на тот случай, когда я буду готова. Он меня привлекает, и иногда мне кажется, что он флиртует со мной или, по крайней мере, считает меня симпатичной. Магнолия приносит стаканы с лимонадом, а затем принимает наш заказ. Я стараюсь не искать его взгляда в меню, но мне это не удается. Я хочу еще хоть раз взглянуть на него. Его темно-каштановые волосы убраны в сторону, слегка завиваясь на концах, но его глаза? Боже, они великолепны. Зеленые, такие

светлые в середине и темнеют по мере удаления к толстой черной полосе, которая сохраняет форму. Джейкоб смотрит вверх, и я чувствую, как жар поднимается по моим щекам. Проклятье. Он поймал меня.

Я прочищаю горло и говорю Магнолии свой заказ.

— Мне жареный сыр и соленый огурец, пожалуйста.

— Наш жареный сыр — один из лучших.

Я улыбаюсь.

— Это мой любимый.

Джейкоб не сводит с меня глаз.

— Мне то же самое, — он протягивает ей меню.

— Я сейчас принесу. Должна сказать, я так рада, что мы встретились, — сообщает она. — Если тебе когда-нибудь захочется узнать, каким был Люк в подростковом возрасте, я буду рада поделиться с тобой историями.

Я прерываю наш взгляд, не желая быть грубой с Магнолией и одновременно желая успокоить свое бешено колотящееся сердце.

— Это очень мило с твоей стороны.

— Ничего особенного. Я никогда не знала, что его привлекают именно рыжие. Я бы покрасила волосы, если бы это было общеизвестно.

Если бы я что-то пила, я бы поперхнулась.

Джейкоб плавно вступает в игру.

— Магнолия, у нас мало времени, так что, если бы ты могла принести нам еду, было бы здорово.

— Конечно, Навигатор, — это было похоже на рычание.

Я сдерживаю смех и закрываю лицо своим меню, которое она у меня не забрала.

— Не смешно.

Я слегка опускаю его.

— Хотя, да. У тебя может появиться своя собственная девушка, если ты не будешь осторожен.

— Она чертовски неприятна. Половина людей в этом городе такие, то, что я уехал отсюда на девять лет, было подарком.

— Почему ты никогда не возвращался?

— Здесь не так много возможностей для кинокарьеры. К тому же этот город хранит множество воспоминаний, которые я пытался забыть.

Я это прекрасно понимаю.

— Похоже, у тебя отличные братья.

Он делает глоток своего напитка.

— Мы дружная компания и через многое прошли вместе.

— Я всегда хотела иметь большую семью. Я мечтала об этом.

— В этом есть свои преимущества, но, опять же, как и в том, чтобы быть единственным ребенком.

Я киваю, играя с соломинкой.

— Я всегда знала, что хочу иметь как минимум двоих детей.

— Ты родила их рано.

— Это не входило в мои планы, — признаю я. — Я была очень молода и не готова, но все получилось. Люк был лучшей ошибкой в моей жизни, так я ему говорила.

Он улыбается.

— Это звучит мило, но как-то странно.

— Мы были странными. Я была рыжей девчонкой, которая отчаянно нуждалась в веселье после первого года обучения в колледже. У меня никогда не было парня, и я хотела просто оторваться.

— Так вот как вы познакомились? На вечеринке?

Я киваю, вспоминая это.

— То, что мы столкнулись друг с другом, было полной удачей. Моя соседка по комнате одела меня в один из своих нарядов, в котором казалось, что у меня есть грудь. Она сделала мне прическу и макияж. Мы оба были там, разговорились, а потом стали целоваться.