Останься ради меня
Шрифт:
— Ни один чувак так не говорит, — уточняет Джейкоб.
— Знаешь, будучи актером, ты — худший человек, с которым можно смотреть кино. Я думала, что ты хотя бы будешь тихим и наблюдательным.
Он фыркает.
— Это не актерство, красавица. Это дерьмо. Много-много дерьма. Самое печальное, что до «Навигатора» я бы отдал правый или левый орех за любую роль, включая эту.
— Хорошо, что ты тогда не потерял орех.
— Тебе нравятся мои орехи?
Я закатываю глаза.
— Все мужчины одинаковы.
—
— А теперь тише, чтобы я могла посмотреть фильм.
Он притягивает меня к своей груди и делает именно так как я сказала. Я начинаю понемногу втягиваться, но тут машины начинают уезжать. Джейкоб оглядывается, тоже заметив это.
— Видишь, другие тоже считают, что здесь не стоит оставаться.
— Мы ехали сюда целый час, заплатили за просмотр фильма, а торт так и не съели.
Он поднимает мой подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Я не говорил, что мы уезжаем. У меня есть несколько часов с тобой, и я намерен наслаждаться каждой минутой.
Мне бы очень хотелось, чтобы он не был таким милым. Страхи, которые я испытываю из-за того, что влюбилась в него, становятся все более реальными каждый раз, когда я нахожусь рядом с ним. Если бы он был придурком, можно было бы просто заняться отличным сексом и забыть об этом, но он не такой. Он ставит чертову пьесу, чтобы сделать моего сына счастливым.
— Хорошо. Мне это нравится.
— Теперь, похоже, у нас меньше поводов беспокоиться о том, что нас увидят, — рука Джейкоба движется по моей спине, прижимая меня к своей груди.
— И что же они могут увидеть?
Он улыбается, его рука перемещается к моей ноге.
— Для начала, они могут увидеть, как я пытаюсь залезть рукой под твою юбку.
Его большой палец касается верхней части моего бедра.
— Будет неловко, если кто-то увидит.
— Мы бы не хотели, чтобы они увидели, как я полностью погружаюсь «под воду».
Я качаю головой, соглашаясь с ним.
— Джейкоб, — вздыхаю я, чувствуя, как он задевает мое нижнее белье.
К счастью, я подкорректировала свой гардероб, когда Сибил практически запихнула нас на это свидание. Мое дыхание становится прерывистым, когда он сдвигает его в сторону и начинает играть с моим клитором.
— Тебе нравится это? Тебе нравится мысль о том, что кто-то увидит, как я делаю это с тобой?
Это не совсем моя фантазия, но в ней есть элемент опасности, который возбуждает меня. В основном, конечно, дело в нем. В том, что Джейкоб хочет меня достаточно сильно, чтобы рисковать тем, что нас поймают.
— Мне нравится то, что ты делаешь, потому что это ты.
Судя по тому, что он говорит, ему нравится мой ответ.
— Ты единственная женщина, с которой я хочу это делать, — Джейкоб оглядывается по сторонам и ухмыляется. — Мы остались одни, не считая еще одну машину. Иди сюда, — он тянет меня так, что я оказываюсь между его ног. —
Я начинаю поворачиваться, но тут чувствую его рот на своей шее. Он целует ее, проводя губами вниз, а затем его рука нащупывает мою грудь.
— Расскажи мне, что ты видишь.
О, Боже. Я не могу говорить об этом.
— Что?
— Скажи мне, что происходит на экране.
Да кого это, черт возьми, волнует? Единственное, на чем я могу сосредоточиться, так это на том, что Джейкоб делает с моим телом. Одна его рука лежит на моей груди, другая движется вверх по ноге. Я сгорю, если он продолжит в том же духе.
— Я… Я не…
Он перестает двигаться.
— Ты стараешься быть внимательной, красавица?
— Да, — признаю я.
Его низкая усмешка вибрирует у меня за спиной.
— Ты хочешь, чтобы я остановился?
Я должна сказать «да». Я мать, врач, женщина, воспитывающая подростка, которого я бы убила, если бы она делала это, но вот я здесь, посреди дороги, занимаюсь сексом с моим парнем без обязательств, с которым я переспала на днях. Если бы я проходила терапию, мы бы посвятили целый сеанс этим вопросам.
— Нет, — говорю я ему.
Он поворачивает мою голову так, чтобы поцеловать меня, и рука на моей ноге снова начинает подниматься. Мы целуемся, уже не обращая внимания ни на фильм, ни на что другое. Поцелуй с Джейкобом не похож ни на что, что я когда-либо чувствовала. Мы так идеально подходим друг другу. Мы целуемся до тех пор, пока капля воды не попадает мне на лоб, и я отстраняюсь, обращая взгляд к небу.
Он тоже смотрит вверх и спрашивает.
— Это дождь?
Словно сам Бог отвечает на этот вопрос, небо раздвигается, и на нас обрушивается не дождь, а настоящий ливень.
— Черт! — кричит Джейкоб и хватает одеяло, которое лежало сзади, и набрасывает его на меня.
Кабриолет в кинотеатре — это довольно круто, если только вы не попали в шторм. Он перепрыгивает на переднее сиденье, и вода заливает машину, и все вокруг. Я пытаюсь смахнуть воду с сидений, но все безрезультатно. Я не могу справиться с проливным дождем. Он пытается завести машину, чтобы поднять верх, но у него не получается подобрать ключ.
— Есть ли другой способ поднять верх? — спрашиваю я.
Он вздыхает и, как только заводит машину, нажимает кнопку на приборной панели. Верх начинает подниматься, причем клянусь, гораздо медленнее, чем, опускался.
Он качает головой.
— Давай!
Я начинаю смеяться, так как дождь, кажется, пошел сильнее. Я промокла насквозь. Не осталось ни одной сухой части тела. Одеяло не помогло, и вода повсюду внутри. Наконец верх поднимается, и он фиксирует его с обеих сторон. Джейкоб поворачивается ко мне, тоже насквозь промокший, и разражается хохотом. Мы оба в истерике оглядываем промокшую машину и друг друга.