Останься ради меня

Майклс Коринн

И тут меня осеняет. У меня, блядь, нет презерватива.

— Бренна, у меня нет защиты.

Ее губы раздвигаются, и она стонет от разочарования.

— Ты чист?

Я киваю.

— Я проверяюсь каждые полгода, но у меня уже несколько лет никого не было.

— Я была только с Люком, а внутриматочную спираль мне поставили около четырех лет назад.

Между нами установился определенный уровень доверия. Я не уверен, что готов к этому.

— Ты не против?

Она кивает.

— Думаю, если ты не возьмешь меня через тридцать секунд, я взорвусь.

— Слава Богу, мать твою, —

говорю я, толкаясь вперед.

А потом, когда я оказываюсь внутри нее, я понимаю, что рай реален, и я точно попаду в ад, когда потеряю ее.

Глава девятнадцатая

Бренна

Его пальцы выписывают узоры вдоль моего позвоночника, когда мы лежим на одеяле у воды, а солнце только-только выглядывает из-за деревьев. Моя голова лежит на его груди, а его толстовка накинута на нас. Внутри меня бурлит огромное количество чувств, каждое из которых проходит так же быстро, как и появляется. У меня был отличный секс — с Джейкобом. Это вызывает сотни чувств, которые я не могу назвать. Я так волновалась, но он успокоил меня, сказав, какая я красивая, поцеловав растяжки на моем животе и сказав, что они только делают меня еще красивее для него. Джейкоб мог бы заполучить любую женщину в мире, но он выбрал меня. Я прижимаюсь к нему чуть плотнее, наслаждаясь тем, как я чувствую себя рядом с ним, и в то же время понимая, что мне нужно отстраниться.

— Мне пора возвращаться, — говорю я, но он притягивает меня к себе еще крепче.

— Еще несколько минут.

Я улыбаюсь и вздыхаю.

— Я хочу остаться здесь подольше, но дети скоро вернутся домой, и мне нужно принять душ.

Джейкоб целует меня в макушку.

— Ладно, это хорошая причина.

Заставив себя подняться, я стягиваю толстовку, прижимая ее к груди. Затем я хватаю свою одежду и набрасываю ее обратно. Джейкоб лежит на земле, закинув руку за голову, полностью обнаженный. Он так чертовски красив, что это должно быть грехом.

— Нравится то, что ты видишь? — спрашивает он дразнящим тоном.

— Может быть.

Он хихикает.

— Если захочешь встретиться, дай мне знать.

Я ухмыляюсь и ползу к нему.

— Обязательно.

— Что именно? Хочешь меня или дашь мне знать?

Я дарю ему похотливый поцелуй, а затем отстраняюсь.

— Думаю, тебе придется подождать, чтобы узнать.

Джейкоб притягивает меня к себе, а затем переворачивает нас так, что он оказывается сверху.

— Я мог бы взять тебя снова. Убедиться, что это не просто один раз.

Я бы очень этого хотела, но мои дети будут сходить с ума, если меня не будет рядом, когда их привезут. К тому же возникнут вопросы, много вопросов, а я не хочу врать, потому что у меня это плохо получается.

— Я бы хотела, но мне действительно нужно вернуться.

Он вздыхает, снова целует меня, а затем помогает мне подняться. Как только я встаю, он хватает свои штаны и натягивает их.

— Пойдем, я провожу тебя обратно.

— Ты не должен этого делать…

— Ты знаешь, в какой стороне дом?

Я поджимаю губы.

— Не очень.

— Тогда я думаю, что это хорошая идея. К тому же, я хочу…

Как мило. Я улыбаюсь и киваю, пока он приводит себя в порядок. Не то чтобы он был полностью обнажен, но не настолько

одет, чтобы провожать меня обратно. Небеса свидетели, что мои родственники любят устраивать мне сюрпризы на завтрак, и это было бы весьма эффектным зрелищем в нашем доме. Одевшись, он обнимает меня за плечи, надежно прижимая к своей груди. Мне этого очень не хватало. Я скучала за этим. За ощущением, что меня лелеют и носят на руках. Я и не подозревала, как сильно повлияет на меня потеря столь простой вещи. Это был переломный момент в моем горе, который, как мне казалось, мне даже не нужен. Все это время я находилась в моменте с ним. Я могла думать, видеть и чувствовать только Джейкоба. Да, секс был просто потрясающим, но и то, как он заботился обо мне, тоже. Ни разу я не почувствовала себя неловко или неуверенно. Он не торопился, он убедился, что я полностью согласна с тем, что мы делаем. Для меня очень много значит то, что он был таким замечательным.

Когда мы идем, я смотрю на него снизу вверх.

— Спасибо, Джейкоб.

Его брови сходятся, и мы останавливаемся.

— За что?

— За то, что упростил мне задачу. С тобой мне не нужно гадать и сомневаться. Последние одиннадцать месяцев были нелегкими для мня. Я не могла понять, готова ли я сделать этот шаг или нет. Ну, хоть что-то. Смогу ли я когда-нибудь впустить в свою жизнь другого мужчину, не думая о Люке.

Он прочищает горло.

— Верно. Я. Я не знаю, что сказать.

— Нет, если тебе это интересно. Я думала только о нас с тобой и о том, как это прекрасно. Я знаю, что это значит не больше, чем то, что было — просто секс, но все равно ты сделал все прекрасным.

— Бренна…

— Нет, пожалуйста. Ты не должен ничего говорить. На самом деле, я бы предпочла, чтобы ты этого не делал. Пусть все будет так, как было, и… как я уже сказала, никаких обещаний.

Если он скажет что-то в знак согласия со мной, то это, вероятно, меня обеспокоит. Если он скажет что-то, противоречащее тому, что я говорю себе, это будет катастрофой. Я пропущу оба варианта и останусь в безопасном месте.

— Могу я спросить, когда мы снова увидимся? — он притягивает меня к себе и улыбается.

— Увидимся завтра на репетиции.

Он кивает.

— Обязательно.

— Где мы притворимся, что не провели утро голыми в лесу.

Джейкоб смеется.

— Я очень хорошо умею притворяться.

— Мне нужно будет это запомнить.

Мы снова начинаем идти, и когда я уже могу различить очертания дома, я останавливаюсь, зная, что мне нужно с ним попрощаться, но не желаю ничего другого, кроме как завести его внутрь. Я делаю шаг ближе к дому, но он хватает меня за запястье, и я прижимаюсь к нему еще сильнее.

— Я знаю, ты не хочешь, чтобы я что-то говорил, но я должен сказать, что то, что мы сегодня разделили, было не просто случайным сексом. Ты мне небезразлична, и я забочусь о твоих детях. Я не говорю, что у нас может быть больше, но ты не просто какая-то безымянная девушка, хорошо?

Я хочу задать так много вопросов, но не могу позволить своему сердцу запутаться в этой паутине. Это не пойдет на пользу никому, особенно мне.

— Хорошо.

— Я серьезно.

И я верю ему, но я нахожусь на опасной почве.