Останься со мной
Шрифт:
Рыжий Фред все еще хорохорился.
Ему не хватило ума понять, что под шумок его выкупили Мишины люди и перевезли подальше от участка, и что сидит он вовсе не в отделении полиции, а люди, что его окружают, намного опаснее, чем он себе представляет.
Он сидел, развалившись и вытянув длинные ноги, на стуле, не привязанный и не прикованный, потому что никто не сделал этого, и с ухмылкой разглядывал Лассе. Видимо, по этой причине он и считал, что он все еще в руках полицейских.
Фред успел переодеться, и одежда, в которой он совершал нападение, скорее всего, уже была уничтожена.
– Вы должны меня отпустить, - развязно сказал американец, нахально глядя в лицо Лассе, чувствуя себя в полной безопасности.
– У полиции ничего на меня нет. Сейчас придет мой адвокат, у него есть показания свидетелей.
– Так я и есть твой адвокат, - мягко произнес Лассе. Из кармана он извлек перчатки - новые, не те, что порвались, - и нахальная ухмылочка моментально сползла с лица американца, он подобрался, втянул ноги под стул и сел смирно, наблюдая, как Лассе надевает неспешно перчатку.
– Я же юрист. Ты забыл? Тебе обещали юриста, но не адвоката. Так что защитить твои права некому.
– Эй!
– закричал Фред, вертясь, как сорока на колу.
– Вы же полицейские! Защитите меня от него! Он не имеет права меня трогать!
Лассе недобро усмехнулся и кивком головы отослал людей, наблюдающих за американцем, прочь, хотя внутри у него все дрожало от ярости и страха. Страха за Леру. И этот страх будил в нем таких демонов, о каких Лассе раньше и не подозревал.
– Знаешь, - доверительно произнес он, педантично застегивая кнопки на перчатках, глядя на обмирающего от недобрых предчувствий Фреда невидящими светлыми глазами, - иногда начинаешь понимать серийных убийц, маньяков. Понимать их кайф, понимать, зачем они это делают. Это ведь космос просто - распускать беспомощного человека на ленточки… Куда они повезли Леру?
– Я не знаю ничего!
– заверещал Фред, заметно побледнев и вцепившись руками в стул под собой, словно тот был его последним спасением.
– Я ничего не знаю! Вы не заставите меня взять на себя ничего, слышите, вы!.. Я тут не причем! Вы меня не запугаете, я не буду брать на себя чужие преступления!
– Ответ неверный, - холодно выдохнул Лассе, в один шаг оказываясь рядом с Фредом.
Хлесткий, быстрый и сильный удар обрушился на скулу американца, Лассе вложился в него всем своим телом, долбанул с остервенением, снося кожу на щеке американца, и Фред, мотнув рыжей головой, вместе со стулом рухнул назад, задрыгав в воздухе ногами.
– Куда они повезли Леру?
– голос Лассе был ужасающе спокойным. Как у неживого, как у робота, методично выполняющего свою работу. Как у маньяка, который не слышит слов, да они и не важны ему. Он хочет крови и ощущения ломающейся, рвущейся плоти под своими кулаками, врезающимися в лицо американцу.
Фред, еле ворочаясь и покачиваясь, встал на четвереньки, но лишь затем, чтобы заработать пинок в живот, от которого он подлетел так, будто под ним разорвалась граната. Он слабо вскрикнул, но его сдавленный вопль только сильнее разбудил в Лассе жажду крови. Лассе вновь налетел на него, рыча от злобы, практически вздернул Фреда за волосы в воздух и со всего маха влепил ему плюху в лицо - да так, что тот кубарем покатился в угол, выплевывая кровавые пузыри. Миша прав; пачкать руки не страшно. Это приятно - когда видишь ужас в глазах того, кто торжествовал, думая, что смог причинить тебе боль. Того, кто причинил тебе боль.
– Ты трус, - пыхтел Фред, когда Лассе, утолив самый первый, самый острый голод, желание причинять боль, отступил, переводя дух.
– Ты окружил себя охраной и издеваешься…
– Я один, - парировал Лассе.
– Вставай и защищай себя, если считаешь, что я не прав.
Фред еле нашел в себе силы, чтоб подняться, но Лассе обманул его - не дал возможности даже встать в стойку и поднять руки к лицу, чтобы защитить его от ударов. Град ударов обрушился на Фреда, превращая его лицо в сине-красное месиво, и Лассе ощутил, как его злобно и радостно трясет от хруста ломающихся зубов во рту американца.
– Разоришься на стоматологе, сука, - выдохнул Лассе, последним ударом, жестоким, почти садистским, ударив Фреда в висок, посылая его в нокаут.
– Куда они повезли Леру?
Внутри Лассе словно все умерло; то, что еще недавно кипело, горело, нестерпимо ныло, вдруг вмиг остыло и было теперь мертвенно спокойно. Лера далеко - да. Лера у них в руках - да. Вероятно, ей очень плохо сейчас - да. Лассе думал об этом с каким-то ужасным, мертвым покоем, понимая, что идет к ней, туда, возможно, даже за последнюю черту, шаг за шагом. Он не мог оказаться там сию минуту, но он там будет. И тем, кто окажется там, сильно не поздоровится.
– Я не знаю, - хрипнул Фред, возясь на полу в собственной крови. Глаза его заплыли, нос распух, рот превратился во вздутую красную котлету на лице, но он все еще пытался сопротивляться. Лассе, сузив серые холодные глаза, деловито осмотрел избитого и шагнул к дверям, негромко хлопнул в них ладонью, затянутой в черную окровавленную перчатку. Кожа на костяшках снова была сбита, и перчатка намокала от его крови изнутри. Как символично…
Дверь распахнулась, блеснул свет, и в следующий момент Лассе снова шагнул к Фреду, еле поднявшемуся на колени. Но теперь в его руках был пистолет, и его дуло смотрело прямо в лицо Фреду - так же безжалостно и страшно, как серые спокойные глаза Лассе.
– Размотаю, - предупредил Лассе, качнув стволом.
– Лера где?
Увидев оружие, Фред затрясся, упал на колени перед Лассе, стиснув в ужасе руки перед собой, у груди.
– Я не знаю!
– верещал он.
– Я не знаю! Ты не пришьешь мне этого! Ты не выстрелишь - по пистолету тебя найдут!
– Это ваш пистолет, - пояснил Лассе.
– Трофейный. Так что по нему найдут только вашу кодлу.
Он хладнокровно передернул затвор, с омерзением ударил ногой Фреда в плечо так, что тот упал на спину, и хладнокровно, не колеблясь ни секунды, выстрелил ему в ногу, чуть выше колена. Рев раненного слился с грохотом выстрела, Фред закувыркался на полу, сжимая руками простреленную ногу, и Лассе хладнокровно отступил, рассматривая свою жертву.