Остатки
Шрифт:
– И много ты так работаешь?
– Когда как. В зависимости от задания. Смотря, чего от меня хотят.
– А что ты вообще делаешь?
– Продаю информацию и иногда помогаю вот в подобных ситуациях как эта например.
– Тогда чем ты отличаешься от шпионов? Они же тоже воруют информацию и продают ее.
– Все же различие есть. Шпионы присоединены к организациям, а информаторы нет. Да, информаторы могут сотрудничать с организациями, но и только.
– Поня-я-я-я-ятно… наверно, – протянул Рин.
–
– Чем это?
– Потому что ты миротворец. Некоторым повезло меньше.
– Это кому это?
– Например, наемникам. Представляешь, нужно убивать. Это тебе не развести по углам и успокоить всех. В той жизни наверно ты был борцом за справедливость, – потрепал мальчика за щеку Кайл.
– Прекрати. Я же виноват.
– А я и не говорил про это. Поэтому и сказал – повезло тебе.
– Мне жалко тех, кто должен бороться за свою жизнь при помощи оружия. Поэтому я и хочу, чтобы все жили в мире. Ведь лучше, когда все ведут себя как люди, а не как животные. Эти мы и должны отличаться, а не уподобляться.
– Я понимаю, но сейчас это не донести почти ни до кого.
– И очень жалко… – вздохнул миротворец.
– Наверно. Я уже привык к такому миру. Уже ввязался и теперь не представляю, чтобы делал, если бы жил в теплом уютном доме с собакой, женой и детьми. Все, что раньше считалось нелегальным, теперь является нормой и это в какой-то степени радует меня. Чувствуешь свободнее себя что ли.
– А в то же время я никогда не чувствовал себя более связанным, чем теперь.
– Кому что, – улыбнулся информатор.
– Не, мы никогда не будем друзьями, – заключил мальчик.
– Это почему еще?
– Слишком разные.
– Так это и веселее.
«Как с ребенком разговариваю», – подумал Кайл.
– Я бы не смог с тобой ужиться.
– Для этого есть слово такое – компромисс. Можно уступать. Неужели ты такой правильный? Никогда не бунтовал? Вид-то у тебя не дружелюбный.
– Может и делал.
– А желания никогда не было что-то сделать?
– Бывало, конечно. Но образ жизни не позволяет.
– А сейчас ничего бы не хотелось?
– Не знаю.
– Ладно, недотрога, тогда что тебе за человек нужен?
– Не знаю. Когда увижу, пойму, наверно. В книгах часто так.
– Заблуждаешься. На самом деле в любом случае нужно знать человека. С первого раза всегда многое обманчивое. Особенно в наше время. Так и на органы продать могут с твоим романтизмом.
– Ну и ладно. А чего бы тебе сейчас хотелось?
– Мне скучно, поэтому я хотел бы развлечься, – уже стараясь подвести мальчика к тому, чтобы сблизиться, загадочно намекнул парень.
– Я знаю! Тогда пойдем, где нам никто не помешает! Тебе понравится. Да и на улице темно – в самый раз.
– М-м-м, мне уже интересно.
– Тогда пошли.
–
– Мы на улице. Сейчас, подожди еще немного… – проговорил мальчик, сосредоточенно глядя на часы. – Еще чуточку… Сейчас, – и улыбнулся.
После его слова вверх взмыли тысячи светлячков. Они появились почти из ниоткуда. Зеленоватое свечение и мерцание очаровывали и заставляли обратить на себя внимание.
– Ого! Это что? – удивился парень.
– Светлячки. Они водятся только здесь и появляются в определенное время, – засмеялся Рин – Красиво, правда?
– Не то слово…
– Я недавно заметил. Причем они появляются тогда, кода кто-то рядом.
– Ничего себе у вас здесь открытия, – загружено проговорил парень.
– Что есть, то есть. Я слышал, что они живут там, где спокойно.
– Ага, намек такой, да? – улыбнулся я.
– Это факт. Посмотри, как их много. Это место – мой дом. Мне в мире нигде не было так спокойно, как здесь. Если бы дали выбор места для смерти, я бы, не задумываясь, выбрал нашу базу.
Информатор на это ничего не ответил. Прозвучало это совсем горько, такое ощущение, что мальчик уже подписал себе договор о смерти, вот только откуда и зачем – неизвестно.
– Не говори так. Мы и так живем на волоске, а ты еще своим пессимистическим настроем рушишь все, – потрепал он по голове парня.
Тот тут же схватился за голову, стараясь наугад привести прическу в порядок.
– Знаешь, тут иногда бывает такая тишина, что кажется, будто ты сейчас услышишь, как кто-то дышит. От этого становится не по себе, – быстро успокоил клекот внутри себя подросток.
– Мне бы тоже было не по себе, если бы я знал, что кто-то подслушивает.
– С тобой бесполезно серьезно разговаривать, – закатил глаза мальчик.
– Аха, может быть, ты и прав. Ну не люблю я подобные сентиментальные моменты, ничего поделать не могу.
– Реалист долбанный.
– Не, скорее оптимист.
– Или у кого-то такая защита на смущение, – пробурчал Рин.
– Что ты там промяукал? – недобро дернул бровями информатор.
– Нет, ничего! Хочешь еще одно чудо?
– Единороги?
– Если бы.
Мальчик упал в ковер мягкой травы. Как только подросток коснулся спиной земли, и трава волнами начала ложиться от толчка, от миротворца стали распускаться с ужасной скоростью ярко пунцовые цветы. Они тоже словно светились. Рин задорно рассмеялся, веселясь от того, как удивился парень.
– Охренеть, – заторможено открыл рот Кайл, запертый внутри поля с цветами.
– Они такие красивые, – впав в обычное мечтательное состояние, с улыбкой поговорил Рин, осторожно проведя по широким лепесткам пальцами, словно они сейчас под собственным весом бутона отвалятся.