Остатки

Requiem for a dream

– Так это, практически, и был… – поднял мальчик голову, но заметив еще чуть припухшие и покрасневшие губы парня, снова опустил голову. Он лежал на груди и вытянул завязанные руки перед собой. Белоснежная простыня укрывала низ, соблазнительно показывая две впадинки чуть ниже поясницы.

– Как это? Не дошли? Девственник? – спросил парень в стакан, вопросительно изогнув бровь.

– Нет. Просто меня никто… Давно не…

– Не ласкал? – закончи мысль он. Скучно. Слишком скучно.

– И как ты угадываешь?

– У тебя ж все на лице написано. Плохо обращались?

– Скорее грубо. От

последнего раза я до сих пор отхожу. Глава был уверен, что мне это нравится, – пробурчал мальчик, спрятав губы в простыне. Ему было неприятно думать об этом.

– Не вспоминай. Не надо, – заметил тонкую пелену перед глазами парень. Такой взгляд люди делают, когда вспоминают о чем-то тяжелом. А это его угнетало. Тигр давно отметил эту особенность у людей. Сам Рик сожаления не особо чувствовал. Только желание. Он желал Нико. Всем нутром, всем сердцем, от чего было больно. Он любил его. С самой первой встречи. Понял, что Нико – тот единственный, кого он хочет. А остальные, с кем развлекался – проходили, не задерживаясь в голове. Так парень мог лишний раз побыть с любимым Нико, который отчитывал его за каждую ночь, проведенную с очередным мальчиком. И ему так нравилось, как наемник злился. Да вообще все нравилось. Сейчас Рик думал только об этом. Думал, и улыбался, водя по ободку стакана клыками, предвкушая очередной разговор. Может пара милых и несильных затрещин. Не больше. А потом снова обнимет, приласкает и поцелует. Правда, по-отцовски, как обычно делал Нико, но ради этого поцелуя стоило ждать. Стоило терпеть. Он ждал каждый вечер перед сном, когда Нико зайдет пожелать спокойной ночи. Правда, с каждым разом бывало все сложнее. Ведь часто такие вечера заканчивались не особо удачно.

– О чем думаешь? – невольно заворожился немигающим взглядом парня Рин.

– Да так... тебе они не мешают? – кивнул на ремни.

– Немного стягивают. Но я привык.

– Дай сниму. Они раздражают. Как в ролевые игры играли, – поставил стакан на стеклянный столик и пересел на кровать.

Рин покорно протянул руки, положив их на колени.

– Остались следы. Я все-таки затянул слишком туго.

– Все нормально, – хмыкнул подросток.

Парень внешне только самодовольно хмыкнул. Частота сердцебиения выдавала подростка. Ведь на каждую эмоцию приходится своя частота. И эта явно указывала на семя симпатии. Но вряд ли сам Чистильщик догадывался об этом.

«Хватит даже пары дней».

Сняв все ремни, он целовал его кисти с покрасневшими браслетами, одновременно растирая следы.

– Отдыхай, – улыбнулся парень, чмокнув его в макушку.

Выйдя, Рик на всякий случай закрыл дверь на кодовый замок.

– Я же просил тебя! – с порога накинулся Нико, по привычке сдвинув брови – Я же просил тебя сдерживаться! Найди одного и развлекаться до посинения! Я же просил! Сколько раз мы говорили об этом?

Рик рванулся и трепетно обнял парня.

– Ты же не злишься, – тепло, так, что у самого сердце в горле оказалось, сказал тигр.

– Да, но… – тут же прекратил эту игру Нико и, обняв в ответ, стал нежно гладить его по голове и затылку – Ты у меня такой хороший, но совсем непослушный. Такой любимый.

– Но не так, как хотелось бы… – с горечью выдал себя с головой парень. Выжал в сотый

раз. Снова эти обжигающие слова.

– Это так по-детски, пытаться влюбить меня, делая глупые попытки вызвать ревность. Ты эгоист, нельзя так с другими людьми… – без капли злобы сказал парень.

– Здесь, – оторвался Рик, положив ладонь на грудь, где билось сердце любимого – Здесь слишком тихо. Я не слышу его. Какое мне дело до других? Они ничего не значат!

– Оно стучит. Ты послушай, – улыбнулся Нико, накрыв его руку своей – Слышишь, как громко?

– Слишком медленно. Спокойно, как у матери. Трепетно, как у матери, – вырывал он руку, ударив кулаком в стену, после приложив лоб к холодной перегородке.

– Не злись, – обнял сзади Нико – Я, правда, не могу ничего к тебе почувствовать. Я пытался… Много раз.

Сжимая зубы снова и снова так, что сводило мышцы, парень сжал кулак.

Резко повернувшись, он закрыл глаза Нико.

– Хочешь, я больше не буду твоим сыном? – убирая ладони, спросил он – посмотри на меня по-другому. Посмотри на меня как на того, у кого есть шанс быть с тобой. Пожалуйста, прекрати смотреть с этой нежностью. Эта гребаная нежность мне ни к чему!

– Ты такой вспыльчивый, – улыбнулся Нико, положив руку к щеке и проведя пальцем по скуле, отчерчивая дорожку.

Перехватив его кисть, парень резко развернул Нико, властно поцеловав. Снова горькое отчаяние завладело им. Сердце делало паузы. Как будто защемляло все ребра разом. Невыносимо больно.

– Ну как, стало легче? – спросил Нико, когда парень оторвался от него.

– Зачем ты так сильно мучаешь меня? – еле выдавливая слова, крик, гнев, спросил он. Отпустив парня, Рик отошел на несколько шагов, отвернувшись.

– Я ничего не могу сделать, – тихо сказал наемник. По вечерам Нико всегда говорил тихо. Любимый голос. Притягивающий, нежный, ласковый, заботливый. Рик мог еще час описывать все синонимы, но легче не становилось. Наоборот, от каждого слова становилось все больнее. Понимание, что нет способности вызвать что-то внутри сердца любимого – убивало.

Не в силах больше сдерживать огонь, он снова в порыве ярости превратился в огромного тигра, неестественно белого цвета, отдававшего голубизной. Прекрасный в ярости, великолепный в подчинении.

– Рики, успокойся, – сделал шаг на встречу Нико. Но Рик на это сделал шаг назад, враждебно ощетинившись и грозно зарычав.

– Ты имеешь право злиться, – вздохнул он. Это было не первый раз.

Не увидев никакой другой реакции, ни злости, ни гнева, а только смирение, Рик на секунду замолчал, опустив голову и смотря немигающим взглядом со зрачками-полосками. Потом резко напрягшись, еще раз издал сильный рык и выбежал из комнаты.

– Я не хотел, – закрыв глаза рукой, сказал Нико. Ну что он мог сделать, если не видел в Рики никого, кроме того маленького котенка, которого он встретил в том тупике-переулке. Та мордочка снова и снова вставала перед глазами.

– Снова он капризничает? – спросил Алекс, заглянув на кухню. Нико сидел со стаканом спиртного и зажженной сигаретой, одиноко затухающей. Наемник обессилено положил голову на руки.

– Я не знаю, что делать.

– Но нас секс-то мы его уломали, – улыбнулся главнокомандующий – жить будет, а остальное пройдет.