Остаться друзьями
Шрифт:
Что он задумал?..
— Она у меня не сильно пинается, — погладила подруга живот, — надеюсь, спокойной будет.
Вика громко хмыкнула и сложила руки на груди.
— Вообще не показатель! У некоторых в животе, как мышки сидят, а потом рождаются энерджайзеры…
«Я достаю член и начинаю водить головкой по твоим пухлым губкам…»
Черт… Его пошлятина начала заводить меня…
У Егора снова режутся зубы, поэтому он уже два дня спит с нами. Естественно, ни о каком сексе речи в эти дни не
«А ты стонешь и умоляешь меня разрешить тебе его пососать…»
Я представила эту картину, и мне вдруг стало жарко. Схватила со стола стакан воды, чтобы смочить сухое горло.
— Настраивайся, что до трех месяцев у нее будет болеть животик, — с умным видом продолжала поучать Вика, — это как минимум.
— Ну, не у всех же детишек колики…
— У всех!
«Я шлепаю им по твоим губам и разрешаю взять в рот…»
Да он издевается!!! Откуда он знает, что последние несколько дней я только об этом и думала?! Я же не рассказывала…
Поерзав на диване попой, я свела ноги вместе. Сегодня ему не отвертеться… С Егором будет мама, значит…
О, Боже!!! Я же в шелковом платье! Если сейчас потеку, все это увидят!
— Тополь, Тополь — я Береза… Как слышно меня? Прием! — закричала мне в лицо Вика, — ау! Ты с нами?!
— Что?..
Оглянувшись, я поймала на себе смеющийся взгляд Ника.
Сволочь! Я это так не оставлю!
— До скольки месяцев у Егорки колики были?
— До четырех, кажется…
«Жду в спальне через пять минут».
Пусть ждет хоть до посинения члена! Я не настолько испорчена, чтобы оставить гостей посреди вечера и пойти сосать мужу.
Подруга в красках описывала цвет какашек их Санька и методы массажа, помогающего в борьбе с коликами, а я представляла, как Ник сидит в кресле с расстегнутой ширинкой и поглаживает член в ожидании меня.
— Ты куда?
— Я… эмм… посмотрю, уснул ли сынок… и вернусь…
Пересекла холл первого этажа нашего дома, бегом поднялась на второй этаж и залетела в нашу спальню.
Все точно так, как я себе и представляла. Ник сидел в кресле в расстегнутой рубашке и с ленивой улыбкой поглаживал рукой свой ствол.
От этой картины бросило в жар.
— Кадаров… ты извращенец конченный…
— И ты так спешила мне это сказать, что пришла… — бросил взгляд на циферблат наручных часов, — не через пять, а через две минуты?
— Нет, милый, — невинно взмахнула я ресницами, — хочу снять эти туфли… так ноги устали…
Сказав это, повернулась к нему боком и, не сгибая ног в коленях, наклонилась вниз, чтобы расстегнуть кожаные ремешки обуви.
Муж чуть с кресла не вывалился, перевалившись через подлокотник, чтобы заглянуть мне под подол.
Пытаясь сдержать смешок, закусила губы изнутри.
Так то, любимый… В этой партии я солирую…
Сняв туфли, повернулась к нему лицом и, проведя по шее кончиками пальцев, откинула назад копну волос.
— Как думаешь, может сменить платье на одежду потеплее?.. — сжала под хриплый стон Ника обе груди и ущипнула себя за соски через шелковую ткань, — я немного замерзла…
— Иди ко мне, — ленца из его позы ушла, теперь он смотрел на меня тяжелым взглядом, шумно дыша через побелевшие ноздри.
— Пожалуй, переоденусь… — медленными движениями спустила сначала одну бретельку, затем вторую, позволила легкому шелку, скользнув по коже, самостоятельно упасть на бедра, — ой, Ник… посмотри на мои соски… мне и правда холодно… — томно проговорила я, сдвигая руками обе груди друг к другу.
— Подойди, Мила! — прорычал муж, ускоряя движение кулака по члену.
— Зачем, милый?.. Я вижу, ты и без меня прекрасно справляешься…
— Пожалуйста…
Довольно улыбнувшись, я, не спеша, приблизилась и опустилась на колени между его ног.
— Что ты хочешь? — спросила покорно, создавая видимость его надо мной власти.
Видимость, потому что мы оба знали, насколько он сейчас уязвим. Я могла играть на его эмоциях и ощущениях, как виртуозный музыкант на своем инструменте.
— Ты знаешь…
Конечно, я знала! После беременности и родов моя грудь потяжелела и значительно увеличилась в размерах. Теперь один ее только вид вызывал у Ника непрекращающееся слюнотечение и стояк.
Придвинувшись ближе, я взяла твердый ствол в свою руку, ударила им по одному соску, тут же по второму.
— Бл@дь… — судорожно выдохнул он, — сожми его между девочек…
Я послушно сделала то, что он просил. Зажала ствол между грудей и стала двигаться вверх и вниз.
— Рот… — застонал он чуть не плача, — в рот возьми…
Встречая головку на выходе из тисков между моих грудей, я обхватывала ее губами, лаская языком.
Заведясь от нашей грязной игры, я сама не на шутку возбудилась. Казалось, вся кровь пьяным ликером стекла в низ живота, отдавая тяжелой пульсацией в промежность.
Освободив член Ника из грудного плена, прошлась языком от основания до вершины, не пропустив ни одной выпуклой вены, вобрала в рот головку, а затем сама насадилась на него до самого горла.
— Остановись, Мила!
Похоть ударила в голову, лишая ориентации. Я и понять не успела, как Ник, соскочив с кресла, поднял меня и перекинул через подлокотник животом вниз. Задрал подол платья к поясу, стянул трусики и широко развел бедра.
— Такая мокрая… — звонко шлепнул по ягодице.
Вскрикнув, я прогнулась в пояснице и встретила первый удар. Руки Ника вцепились в бедра с такой силой, что о купальнике можно будет забыть минимум недели на две.