Оставь для меня последний танец
Шрифт:
«Трое! — Вот все, о чем я подумала. — Трое в Гринвуд-Лейке, трое в этой комнате. Сейчас я умру!»
— Ну пожалуйста, — простонала Линн, — пожалуйста…
— Нет. Зачем тебе жить? — спросил он. — Ты — гадина.
Он снова нацелил винтовку. Я спрятала лицо в ладонях.
— Пожа…
И опять звук выстрела и запах дыма. Я знала, что Линн мертва. Теперь настала моя очередь.
«Сейчас он меня убьет», — сказала я себе, ожидая удара пули.
— Вставай. — Он потряс меня за плечо. — Пошли. Возьмем твою машину. Тебе
Я с трудом встала на ноги. На диван старалась не смотреть. Не хотелось видеть тело Линн.
— Не забудь свою сумку, — произнес он с жутким спокойствием.
Сумка валялась на полу рядом с креслом. Я наклонилась и подняла ее. Купер схватил меня за руку и, подталкивая сзади, провел через столовую на кухню.
— Открой дверь, Карли, — скомандовал он. Закрыв за нами дверь, он подтолкнул меня к водительской стороне машины.
— Залезай. Поведешь ты.
Похоже, он знал, что я не заперла машину. «Неужели он наблюдал за мной? О господи, зачем я сюда приехала? Почему не отнеслась всерьез к его угрозам?»
Он обошел вокруг капота машины, не отрывая от меня глаз и держа оружие на изготовку. Потом сел на пассажирское место.
— Открой сумку и достань ключи.
Пальцы не слушались, и я долго возилась с защелкой. Меня так сильно трясло, что когда я все-таки открыла сумку и достала ключи, то никак не могла попасть ключом в зажигание.
— Поезжай по этой аллее. Код для открывания ворот — двадцать восемь ноль восемь. Набери, когда подъедем. Когда ворота откроются, поверни направо. Если вокруг окажутся копы, не пытайся ничего делать.
— Не буду, — с трудом выговорила я.
Чтобы на улице его никто не увидел, Нед пригнулся. Но когда ворота открылись, и я выехала, то увидела, что на дороге машин нет.
— У того угла поверни налево.
Мы миновали обгоревшие остатки дома, и тут я увидела, что мимо медленно проезжает полицейская машина, но продолжала смотреть прямо перед собой, ибо знала, что Нед выполнит обещание: если они приблизятся, он убьет их и меня.
Купер так и сидел, пригнувшись, зажав винтовку между ног, и говорил, только чтобы указать направление.
— Здесь поверни направо. Здесь налево. — Потом он произнес совершенно другим тоном: — Все кончено, Энни. Еду к тебе. Думаю, ты рада, милая.
Энни. Его покойная жена. Он разговаривает с ней так, словно она сидит в машине. Может быть, если попытаться поговорить с ним о ней, если он поймет, что мне жаль их обоих, то у меня появится шанс. Может быть, тогда он меня не убьет. Я хочу жить. Хочу быть вместе с Кейси. Хочу иметь ребенка…
— Здесь поверни налево, а потом поезжай прямо.
Он избегал главных дорог, любых мест, где могли быть полицейские.
— Хорошо, Нед. — Мой голос так сильно дрожал, что я прикусила губу, чтобы справиться с этим. — Вчера слышала по телевизору, как люди рассказывали про Энни. Все говорили, что любили ее.
— Ты не ответила на ее письмо.
— Нед, когда многие люди задают один и тот же вопрос, я отвечаю, но не называю какого-то одного имени, потому что это было бы несправедливо по отношению ко всем остальным. Могу поспорить, что ответила на вопрос Энни, если даже и не упоминала ее имени.
— Не знаю.
— Нед, я тоже купила акции «Джен-стоун» и, как вы, потеряла деньги. Вот почему я пишу статью для журнала — чтобы все узнали об обманутых людях вроде нас. Знаю, как сильно вы хотели купить Энни большой новый дом. Деньги, которые я потратила на акции, были моими сбережениями на квартиру. Я живу в крошечной съемной квартире, наподобие той, в которой жили вы.
«Интересно, он меня слушает?» — подумала я. Понять было невозможно.
Зазвонил мой сотовый. Он был в моей сумке, по-прежнему лежавшей у меня на коленях.
— Кто-то собирался тебе звонить?
— Это, наверное, мой друг. Мы должны были встретиться.
— Ответь. Скажи, что задержишься.
Это действительно оказался Кейси.
— Все в порядке, Карли?
— Да. Я тебе потом все расскажу.
— Через какое время ты здесь появишься?
— О, минут через двадцать.
— Двадцать минут?
— Я только что выехала.
Как же дать ему знать, что мне нужна помощь?
— Скажи всем, что я в пути, — сказала я. — Приятно сознавать, что скоро я увижу Патрика.
Купер выхватил у меня из рук телефон. Нажав клавишу отбоя, он бросил телефон на сиденье.
— Скоро ты увидишь Энни, а не Патрика.
— Нед, куда мы едем?
— На кладбище. Чтобы остаться с Энни.
— Где кладбище?
— В Йонкерсе.
Йонкерс находился в десяти минутах езды от того места, где мы сейчас были.
«Понял ли Кейси, что мне нужна помощь? — спрашивала я себя. — Позвонит ли он в полицию, чтобы попросить их начать разыскивать мою машину? Но если даже они ее увидят и станут нас преследовать, не значит ли это, что некоторые из них тоже будут убиты?»
Теперь я уверилась в том, что Нед Купер планировал убить себя на кладбище, после того как убьет меня. Единственная надежда была в том, что он сам решит оставить меня в живых. А для этого я должна была завоевать его расположение.
— Нед, я считаю позором все те ужасные вещи, что говорили про вас по телевидению. Это несправедливо.
— Энни, ты слышишь? Она тоже считает это несправедливым. Люди не понимают, каково тебе было потерять этот дом, а все потому, что я поверил их лжи. Они не понимают, каково было мне видеть, как ты умираешь, когда тот мусоровоз врезался в твою машину. Они не понимают, что эти люди, к которым ты всегда была так добра, не хотели, чтобы ты узнала, что я собираюсь продавать дом. Они не любили меня и хотели, чтобы мы оба оттуда убрались.