Оставь окно открытым
Шрифт:
— Видишь? — с торжеством крикнул Веснушка.
— Вижу! — злорадно захихикал Взялииобидели и резко захлопнул дверцу холодильника.
— Открой! — послышался из холодильника голос Веснушки. Голос звучал глухо, как из подземелья.
Кот Ангорский моментально из коврика превратился в огнедышащего дракона комнатных размеров. Вздыбил жидкую шерсть, глядя сверкающими глазами то на нежно любимого хозяина, то на говорящий холодильник.
— Попался человечек! — Взялииобидели чуть не задохнулся от злобной радости.
— Скорее-быстрее-сейчас
— Ни за что! — Взялииобидели в изнеможении пал на стул, с трудом перевел дух, обмахнулся концом шарфа. — Уф!.. Лучше всю жизнь буду без холодильника страдать, а не выпущу. Жаль только, десяток яиц у меня там остался. Эх, диетические! Не позавтракать мне теперь вами, не поужинать.
Вот почему, по какой причине Веснушка не вернулся к Кате ни в этот вечер, ни в следующий.
Выбраться из холодильника он не мог.
Взялииобидели теперь каждый день подходил к холодильнику, любовно гладил его белые бока, хлопал, как любимую лошадку.
— Эй, маленький человечек! — кричал он и стучал пальцем по дверце. — Что тебе, светло да тепло?
Но Веснушка только кряхтел в холодильнике. Ничего не отвечал, ни словечка.
Глава 20. Удивительная история десяти диетических яиц
Да, мой читатель, недаром говорят: "Собака — друг человека".
Все это совершенно верно. Никто и не спорит. И все-таки… Давайте лучше скажем так: "Собака — друг хорошего человека". Именно хорошего!
И вот тогда нам станет ясно, почему честный Пудель целые ночи напролет ворочался у себя в углу и томился бессонницей. Он то упрекал себя за то, что не в силах бездумно обожать своего хозяина, как повелевает ему собачий долг. То с трудом сдерживался, чтобы вдруг не вскочить посреди ночи и не завыть от жгучего возмущения и гнева.
Но если бы Взялииобидели знал, если бы он только догадывался, что творилось у него в доме, едва лишь он выходил во двор посидеть на лавочке, а заодно испортить кому-нибудь настроение!
Пудель тут же бросался к холодильнику. Неуклюже, двумя лапами тянул на себя ручку дверцы. При этом он изо всех сил давил носом на черную кнопку.
Причем каждому ясно, что это вовсе не так уж приятно, давить мягким чувствительным носом на совершенно твердую кнопку.
Но так или иначе, Пудель неплохо наловчился открывать холодильник.
— Ну как? — спрашивал он, сгорбившись от сочувствия.
— Ох-хо-хо! — Веснушка зябко ежился, обхватив себя руками, тер плечи, стучал зубами, никак не мог согреться. — Так хочется удрать отсюда. А нельзя. Надо дело до конца довести. Ох, и окоченел я! Просто одеревенел. Только не знаю, может ли быть деревянный луч. Это надо обдумать… Спросить бы у Солнышка! Посоветоваться…
— А эти как там?.. Скоро?.. — Пудель, вытянув шею, с волнением заглядывал в холодильник.
— Не знаю, — вздыхал Веснушка. — Дело не простое. Работа тонкая, можно сказать, ювелирная. Чтоб не больше и не меньше. Ох, Пудель, дружище, о чем я только не передумал в этом проклятом холодильнике. Порой такая тоска нападет… Мысли в голову лезут все холодные, озябшие, совсем замороженные. Только работа и спасает. Бегаешь, бегаешь от одного к другому, хоть немного забудешься. Да вот беда, отлучиться мне нельзя отсюда ни на минуту. Слушай, а как там моя Катя? Беспокоюсь я!..
— Ужас!.. — печально качал головой Пудель. — Просто на себя не похожа. Не тявкает, из своей конуры не выходит, не играет. А объяснить я ей ничего не могу.
— Как бы ей передать весточку? — мучился Веснушка. — Слушай, я придумал! Скорее-быстрее-сейчас же-немедленно отнеси ей весточкукосточку!
У Пуделя как раз нашлась обглоданная куриная косточка. Веснушка, как сумел, выжег на ней Солнышко.
Ну, а что было дальше, мы уже знаем. Пудель в тот же день отнес эту куриную весточку Кате.
Едва со скрежетом поворачивался ключ в замочной скважине, Пудель поспешно захлопывал распухшим носом дверцу холодильника.
Взялииобидели первым делом испытующе глядел на Кота Ангорского: все ли в порядке? Пуделю он не доверял.
Кот Ангорский, как ни в чем не бывало, вкрадчиво терся о ноги нежно любимого хозяина, — мурлыкал, как электрокофемолка, и смотрел на Взялииобидели преданными серебряными глазами.
Взялииобидели злорадно хихикал, стучал кулаком по холодильнику.
— А-у!.. Человечек! Поговорим по душам. Обхитрил я тебя, недотепу. Обещай мне служить, как в сказке Золотая Рыбка служила уж не помню кому. Разбитому корыту, что ли… Тогда выпущу…
Но Веснушка только с натугой вздыхал.
— Что ты там кряхтишь, будто мешки с картошкой таскаешь? — злился Взялииобидели. — Говори: прощения прошу! В ножки, мол, кланяюсь! Эй, сгною в холодильнике — солнышка не увидишь.
Но день шел за днем — Веснушка не сдавался.
И вот однажды утром Взялииобидели разбудили какие-то странные, непривычные звуки. Да, они шли из холодильника, сомневаться не приходилось.
Холодильник пищал, чирикал, нежно, растроганно смеялся, радостно вскрикивал.
— Еще один! Еще один! — неслись из холодильника восторженные крики.
Взялииобидели босиком дошлепал до холодильника.
— Ты что в чужом холодильнике хулиганишь? — закричал он.
Но в холодильнике что-то билось, трепетало, хрустело и пронзительно пищало тоненькими разноцветными голосами.
Пока Взялииобидели в растерянности топтался возле холодильника, Пудель проскочил мимо него, с силой нажал несчастным распухшим носом кнопку, надавил лапой на ручку и распахнул дверцу.
Из холодильника с легким невесомым стуком посыпались пустые яичные скорлупки.