Оставьте тело вне войны
Шрифт:
Когда к обеду в Зубков прибыл батальон НКВД, Вебер почувствовал тревогу. Что ему делать в забытом богом селе этому батальону? Солдаты в синих фуражках для начала прочесали всё село, а потом взялись за окрестности. Хорошо, что лейтенант догадался место для наблюдения выбрать подальше. Глазастый Мольтке засёк, что солдаты уничтожили немецкую группу разведки из трёх человек. Даже их командир подъезжал, когда грузили трупы в машину. "Наверняка группу Клозе взяли, — подумал Вебер. — Только этот придурок может залечь на днёвку, не выставив охраны. Или взял в рейд своего любимца, сонную сволочь". В любимцах у Клозе ходил гефрайтер Райниц. Могучий парень, инструктор рукопашного боя, свободно гонявший пяток курсантов. Но для разведки гефрайтер был не пригоден. На гауптвахту попадал регулярно раз в месяц за сон на посту. Райниц мог заснуть
Выставив секреты, и оставив один взвод в Зубкове, батальон НКВД убыл в сторону Переспы. Вебер забеспокоился, что наткнутся на его людей, находящихся в засаде у танков, но потом подумал, что среди его подчинённых дураков нет. Увидев чекистов, затаятся сразу, а если надо, тихо отойдут.
После того, как батальон вечером вернулся, сильно поредевшим, лейтенант понял, что чекисты выставили где-то ещё наблюдателей и засады. Они явно брали под контроль тот район, где должна была работать его группа. Случайно это было, или нет, вот что интересовало его в первую очередь. Если прислали батальон для охраны ремонтников, то это резко ухудшало возможность благополучного завершения операции. Если для вылавливания остатков немецких солдат группы фон Клейста, то день-два и охранный батальон уйдет, прочесав окрестности. Глазастый Мольтке божился, что в кузове одной из машин рассмотрел пленных солдат Вермахта, хотя там же сидели и гражданские лица.
Когда стемнело, Вебер дал приказ возвращаться. Рацию на обратном пути выкопали. Лейтенант решил спрятать её в другом месте, на пути отхода подрывников где-нибудь в оврагах, чтобы потом было проще её изъять. Заминированные танки обошли гораздо западнее и соединились с группой подрывников, спустившись в лощину. Заместитель командира группы Кюрман доложил, что бойцы НКВД танки осмотрели и выставили секрет из двух автоматчиков в пятидесяти метрах левее тридцать четвёрки. Откуда можно было наблюдать за обоими танками и дорогой. Все сомнения отпали — чекисты будут охранять батальон Михайлова. Вебер приказал отойти к оврагам и там располагаться на отдых. Подрывные машинки замаскировали и отошли на полтора километра. Кюрман днём высылал в овраги разведку, и та подобрала вполне приличное место для ночёвки, где бил родник и можно было при необходимости развести костёр.
Из группы парашютистов только Вебер и Кюрман знали местоположение площадки, куда должен был сесть самолёт, чтобы забрать Михайлова. Самолёт обещали прислать после запроса по радио в ту же ночь. Поэтому Ганса Хубера приходилось усиленно беречь, как и рацию.
Как только забрезжил рассвет, Вебер со своим замом забрали радиста и скрылись в оврагах. Рацию опять закопали. Хубера отдали на попечение Хойману, приказав опытному диверсанту беречь радиста пуще глаза. Определили место сбора всей группы и разошлись. Кюрман со снайпером вернулись к заминированным танкам. Вебер с Мольтке и Гейлером двинулись к Зубкову осуществлять наблюдение. На этот раз решили подобраться поближе. Вебер приказал Кюрману осуществлять подрыв первого танка только, если вокруг скопятся ремонтники и в танк сядет экипаж. Затем стрелять в того, кто будет руководить работами и спасением людей. Снайпер может сделать выстрел по офицерам во время подрыва второго танка. Затем немедленное отступление в направлении оврагов.
— Давай, Макс, лезь на это дерево, — приказал Вебер Гейлеру, — оттуда всё село как на ладони. Только в биноклем поосторожней, чтобы не засекли. Хотя до четырнадцати часов солнце будут у тебя за спиной. Мы с Мольтке будем в ста метрах вон на том холмике. Мы следим за тобой, ты за нами, чтобы никто незаметно не подобрался. Сделай себе там гнездо, чтобы удобно сидеть. Устанешь, можешь слезть, отдохнуть. Сигналы зеркальцем.
Батальон ремонтников появился около двенадцати часов. То, что это нужная им часть, Вебер понял сразу. Танковый взвод, тягачи, автомобили. Сверху Гейлер рассмотрел даже, что один грузовик забит запасными частями. На въезде колонну остановил пост чекистов. Вебер удивился насколько быстро и необычно среагировал батальон. Передовые танки мгновенно
Выждав двадцать минут, Вебер просемафорил зеркальцем Гейлеру и тот, спустившись с дерева, подполз к ним.
— За селом есть небольшой лесок, — пояснил Макс. — Расставляют технику и разворачивают лагерь. К ним пришёл с охраной командир чекистов, поздоровались, как равные. Лиц рассмотреть не удалось, комбат Михайлов в танковом шлёме и комбинезоне. Рост примерно метр семьдесят пять — метр семьдесят восемь. Из какого танка вылез, я не заметил, танки были закрыты деревьями. Помимо трёх русских танков есть наша трофейная тройка. Эти две низкие танкетки — тоже танки Т-34, но без башен. Возможно, используют как тягачи. В предпоследней машине везли разные запчасти. В тягачах под тентами вооружённые люди. Охраны, если считать тех, что на мотоциклах человек двадцать. В машине, которая шла за тягачами, у переднего борта установлена рация. В ней было семь человек охраны. На солдатах надето какое-то дополнительное снаряжение.
— Макс, а ты обратил внимание на солдата в непонятном балахоне и с длинной винтовкой? — спросил Вебер.
— Нет, такого я не заметил.
— Снайпер это, — сказал Мольтке. — На винтовке оптический прицел. И сдается мне, что это не винтовка, а польское противотанковое ружьё. Вроде видел я с год назад такое под Варшавой. По крайней мере, похоже.
— Комбат — бывший танкист, — сказал Вебер. Как вы думаете, на каком танке он ездит?
— Я думаю, что на КВ, — сказал Мольтке.
— Поддерживаю, — высказался Гейлер. — Командир всегда стремится сесть в лучшую машину.
— Я тоже так думаю, — согласился Вебер. — Скорее всего, именно он вел переговоры на посту и давал команду на развёртывание в боевой порядок и на движение. Значит, кое-что у нас определилось. Михайлов передвигается предположительно на КВ, как самом надёжном танке, одет в комбинезон и танкошлем, рост выше среднего. Танкисты они все невысокие, у нас какое-то ограничение по росту есть для танкистов, у русских, наверное, то же самое. Макс, ты как его рост высчитывал?
— Он, когда стоял рядом с командиром чекистов, был на полголовы выше.
— Так этот чекист мог родиться коротышкой, — вмешался Мольтке.
— Это вряд ли. Когда чекист с автоматчиком уходил, они были практически одинаковы.
— А может и второй был из недомерков.
— Ты ещё скажи, что у них всё НКВД из недомерков набирают, — разозлился Гейлер.
— Ладно, хватит вам спорить, — вмешался Вебер. — Рост у Михайлова выше среднего, этого нам достаточно. Макс, лезь опять на дерево, ещё часок понаблюдаем, и будем отходить. Кое-что уже выяснили. Самое главное, наша рыбка прибыла. Осталось только её выловить.
Глеб, опять прокручивая в памяти показанное Ангелом Тимофеем событие, наконец, сообразил, что взорванный танк, это не танк Петрова. Слева от командирского места у того на броне была прикреплена фотография сестры, в показанном фрагменте фото не было. Сомнений не оставалось — опасность представлял заминированный диверсантами танк.
Выход напрашивался сам собой — подрывников убить, наблюдателей попытаться взять в плен. По результатам допроса может и радист найдётся. Колонна ремонтников после обеда уже выстраивалась для движения. Батальон НКВД тоже готовился к выходу в Тартаков.