Оставьте тело вне войны
Шрифт:
— Служим Трудовому народу! — прокричал строй.
— Вольно! — дал команду Музыченко. — Заниматься своими делами. Разойдись!
— Спасибо, капитан! — пожал он руку Михайлову. — Твой батальон опять удивил. Уже сегодня я отдам приказ о создании на базе батальона краткосрочных курсов. Сколько людей сможете подготовить за месяц?
— Сорок человек в неделю, — товарищ командующий. За месяц не менее сто шестидесяти.
— Значит, каждую неделю будем отправлять по четыре отделения из разных частей на учёбу. За месяц подготовим инструкторов для шестнадцати частей. Вполне устраивает. Кого планируете поставить руководить курсами?
— Лейтенанта Рогова, боевой, подготовленный офицер.
— Старшего лейтенанта Рогова, — поправил командующий. — Приказ на звание ему уже подписан, так же как и лейтенанту Петрову. Подписаны приказы на присвоение званий старшин, сержантов, ефрейторов всем бойцам вашего батальона, отличившихся в боях и проведении ремонтных работ. Командиров твоих ремонтных и транспортных взводов представили
— Спасибо, товарищ командующий!
— Это тебе спасибо комбат! Люди у тебя золотые и батальон геройский! Нам с комдивом остается его только усиливать. Подобрали хорошее пополнение, через три дня, как только проверят особисты, получишь. Двадцать ремонтников, три экипажа танкистов и отделение охраны. Собираемся создать батальон на трофейных танках. В котле немцы оставили много техники. Ваш батальон со следующей недели займётся её эвакуацией и ремонтом. Из пятой армии уже потихоньку начали эвакуировать трофеи из северной части котла. Нам отдана южная. Работы будет много, ведь ещё и танки дивизии придётся восстанавливать. Как, кстати, особист? Не мешает работать?
— Особист вполне нормальный, уже прижился, с людьми ладит, работу свою делает.
— Это хорошо. Кандидатуру долго подбирали. Он боевой обстрелянный командир, на него можно положиться. Ладно, всё вроде рассказал, пора прощаться. До встречи, товарищ Михайлов! Береги себя и людей! Приказ о курсах завтра доставят, завтра же прибудут люди для обучения. Начало занятий послезавтра.
Г Л А В А 44
Группировка Гудериана оказалась в незавидном положении. Наступать она не могла. После подрыва железных дорог в Польше снабжения катастрофически не хватало. После уничтожения русской авиацией промежуточных складов в Кобрине, снабжение превратилось в самую большую проблему. В войсках не хватало топлива, снарядов, медикаментов, даже патроны выдавали с ограничениями. Подвоз продовольствия ухудшился настолько, что Гудериан приказал сформировать команды фуражиров, которые беззастенчиво обирали местное население. Немецкий солдат хотел есть каждый день. Снабжение шло с колёс. Что опять требовало увеличения количества транспортных машин, а значит и дефицитного бензина. Оставленные при отступлении русскими склады снабжения оказались на девяносто процентов взорваны, согласно директиве советского Генштаба, а там где не хватило взрывчатки, политы бензином и сожжены. Остатки найденного топлива уже давно слили в бензобаки машин, а подорванные склады пытались раскопать тыловые части, надеясь поживиться продовольствием и медикаментами. Захваченные советские патроны и снаряды для немецкого вооружения не подходили из-за разницы в калибрах, а несколько десятков захваченных станковых пулемётов "Максим", из-за тяжести конструкции, могли использоваться только в обороне. Да оружия было и своего достаточно, не было достаточно боеприпасов. Вот и тянулись нескончаемым потоком колонны машин от Бреста до Ивацевичей, пытаясь обеспечить ненасытную группировку войск второй танковой группы хотя бы необходимым минимумом.
Танки капитана Изюмова затаились в лесу в пятистах метрах от шоссе, взвод от взвода на расстоянии примерно пяти километров. Каждый взвод имел свой маршрут отхода, проверенный и подготовленный разведкой. "Крокодил" был благодарен Хранителю и за снаряды и за приданных диверсантов, оказавшихся хорошими разведчиками. Усиление разведки позволило облазить все окрестности данного места, выбрать маршруты и подготовить к минированию пути отхода. Первый взвод и танк командира роты стоял крайним, самым дальним от Кобрина, откуда шли колонны снабжения немцев. Изюмов всё-таки выждал момент, когда удар роты окажется наиболее болезненным. Немцы тащили полный дивизион ста пяти миллиметровых гаубиц. Двенадцать орудий. Трёхтонные полугусеничные тягачи, нагруженные боеприпасами и расчётами, двигались не быстрее двадцати пяти километров в час. За ними скопилась бесконечная лента транспортных машин. Колонны догоняли друг друга и вытягивались в непрерывную линию, разделённые лишь маленькими промежутками.
Командир передал кодовый приказ на начало атаки по рации, навел орудие в кузов переднего тягача и нажал педаль спуска. Заряжающий кинул в ствол следующий снаряд. Пулемётчик уже успел пройтись очередью по легковой машине и перенёс огонь на грузовик с солдатами. Снаряд взорвался в кузове тягача, заставив сдетонировать перевозимые там боеприпасы. Тягач разлетелся в клочья, перевернув орудие, иссечённое осколками. Одновременно раздалось ещё три взрыва, и ещё три тягача с орудиями поднялись в воздух. Другие танкисты тоже не мазали. Дали три залпа с места, уничтожив дивизион полностью. Изюмов был доволен — ни одного снаряда мимо не пошло. Обстреляв всё это месиво горящих машин из пулемётов, танки двинулись к шоссе, обходя горящий участок. Два танка перевалило дорогу, столкнув мешающие машины и теперь две пары тридцатьчетвёрок двинулись вдоль шоссе с разных сторон, расстреливая из курсовых пулемётов бросившихся бежать от колонны водителей. Танки двигались уступом на расстоянии ста метров от дороги. Если башня переднего танка была развёрнута вперёд, (вдруг в колонне окажется противотанковая пушка!), то башня второго танка была направлена на колонну.
Расстояние пять километров до пылающих машин, подбитых вторым взводом, прошли за тридцать минут.
Опять пара танков перевалила через дорогу. Всё четыре танка встали в старую колею второго взвода и скрылись в лесу.
— Петрович, сколько насчитал? — спросил капитан механика водителя, который через каждые пятьдесят машин говорил цифру, и пулеметчик чиркал риску карандашом на бумажке.
— Двенадцать орудий с тягачами, двести пятьдесят два автомобиля, два бронетранспортёра.
Изюмов выдал кодовую фразу в эфир об отходе, и танки, укрывшиеся в лесу, двинулись по просеке вглубь леса. Уходили тремя маршрутами. Первый взвод шёл по маршруту второго, второй по маршруту третьего, и только третий по новому маршруту. Тем самым создавалось впечатление у уцелевших немцев, что танки направились к Кобрину. Через пятнадцать километров встанут на замаскированную днёвку, собравшись всей ротой. Обслужат технику, пополнят боезапас, а ночью пойдут в сторону Берёзы. Разведка, прикрывавшая отход уже щедро ставила мины на лесных дорогах. Времени на часах уже шестнадцать. Пока немцы соберутся, пока наладят погоню, уже будет ночь. А ночью рота двинется к другой точке шоссе. Замаскируются, подождут денька два, пока восстановится движение, и снова ударят. С ротой каталось две машины, одна со снарядами, маскировочными сетями, продовольствием и патронами, вторая разведывательная. Иногда их приходилось брать на буксир, чтобы протащить в непроходимых для колёсной технике местах. Запас дизельного топлива для танков, с собой не возили. Баков вполне хватало, чтобы поехать триста километров. За Берёзой ближе к Ивацевичам в лесу сделали постоянную базу. Там танки и заправятся, если понадобится. База, правда, представляла собой одно название — три автомобиля и десяток бойцов, но это было тихое место в тылу, где танкисты могли отдохнуть. Наверняка уже выкопали землянки, поставили шалаши. Там горячая еда и можно помыться в маленьком лесном озерце.
Когда все взвода собрались на днёвке, "Крокодил" подвёл итоги. Уничтожили дивизион артиллерии, восемь бронетранспортёров, шесть бензозаправщиков, сожгли и повредили семьсот двадцать машин. Ну и с батальон немцев точно положили, а может и больше, кто их считал.
" Ни хрена им не растащить за два дня", — с огорчением подумал Изюмов, записав цифры в блокнот. Учёт он вёл по взводам. Единственное, о чем жалел до слёз капитан Изюмов, что не получилось снять установленные мины. Их было не так много в маневренной группе, чтобы закапывать по лесам. Но делать было нечего. Капитан надеялся когда-нибудь сюда вернуться, и днём, в спокойной обстановке их всё-таки выкопать.
Над местом побоища сначала кружило несколько истребителей, потом немцы повесили двух разведчиков, пытаясь обнаружить танкистов. Улетели только с наступлением сумерек, когда стало почти не видно земли.
Генерал- полковник Гудериан, получив известие о нападении русских танков на автомобильную колонну, сразу приказал направить туда ближайшую танковую роту. Из штаба на машине отправили майора с охраной, с задачей произвести осмотр местности и доложить картину нападения. Выдвинули и группу пехотной разведки, чтобы обследовали район. Подняли в воздух истребители и самолёты разведчики для поисков советских танкистов.
Майор вернулся через четыре часа:
— Господин генерал-полковник, на автомобильную колонну, скопившуюся на дороге за артиллерийским гаубичным дивизионом, ударила рота танков Т-34. Засада была организованно повзводно, нападали сразу из трёх мест. Направление атаки вдоль дороги по направлению на Кобрин. Атака проводилась танками с двух сторон полотна. Следы запутаны, уходят в лес. После атаки рота сдвинулась примерно на пять километров ближе в сторону Кобрина. Нашу колонну уничтожали бронебойно-зажигательными пулями из пулемётов. Били в моторы и бензобаки. Снарядами уничтожили только артиллерийский дивизион и восемь бронетранспортёров. Реально это просто кладбище длиной пятнадцать километров. Уничтожено около семьсот пятидесяти единиц техники. Примерно в двадцати процентах машин сохранилось часть груза, остальные сгорели. Я осмотрел несколько уцелевших автомобилей, у них разбиты пулями двигатели. Вряд ли что-то сможет завестись и уехать своим ходом. Дорогой пользоваться нельзя. С одной стороны полотна весьма твердый грунт, можно проложить обходную дорогу. Через полкилометра, от места, где закончилась атака, вдоль дороги пошло болото, не обозначенное на нашей карте. Атакующие танкисты дальше не пошли, а отвернули в лес. Вот примерный маршрут атаки танкистов, нанесённый на карту, — протянул майор лист топографической карты. — Доклад закончил. Господин генерал-полковник.