Остерегайся 2. Возвращение
Шрифт:
Улыбка появляется на моих губах, когда я вспоминаю, как же это хорошо быть в ней. Спустя столько лет поглаживать ее мокрую и жаждущую киску. Я хотел сделать гораздо больше, но должен был сдерживаться. Мне пришлось оставить ее с воспоминаниями. Я должен был дать ей время подумать. Но я знаю, она выйдет ко мне в шесть.
Когда Макс паркуется возле ее дома, дверь распахивается.
Лондон — рисковая девушка, любительница неизвестного. А я — незнакомец.
Она останавливается перед дверью и поправляет платье, прежде чем положить черный клатч подмышку. Ее блестящее черное платье сияет,
— Сядь. — Калифорнийский бриз обдувает меня, когда я обхожу автомобиль. Я вдыхаю соленый воздух, позволяя себе расслабиться. Лондон останавливается за шаг от авто, ее карие глаза широко раскрываются. — Едешь? — спрашиваю, потянувшись к дверной ручке.
Она открывает рот, будто хочет что-то сказать. Я отступаю, и как только я начинаю что-то говорить, ее каблуки цокают по тротуару и она проходит мимо меня.
— Поехали.
Когда она оказывается внутри, я закрываю за собой дверцу. С улыбкой на губах сажусь на свое место. Макс сразу отъезжает, поднимает перегородку между нами и быстро подмигивает мне. Я сказал ему это сделать, но у меня еще никогда не было такого своевольного водителя.
— Почему он это делает?
— Потому что я ему сказал.
— Зачем?
— Потому что нам нужно поговорить.
Она опускает голову.
— Эйс, нам не о чем говорить. Что случилось раньше... больше не произойдет.
— Не лги себе.
Она наклоняет голову, и каштановые волосы закрывают ее лицо.
— Я чувствовала себя виноватой с тех пор, как это произошло. Я не должна была.
— Что ты чувствуешь, Лондон?
— Будто я ломаюсь… — Она поднимает глаза. — Все так было хорошо... я исцелялась. Шаг за шагом возвращалась к жизни. Но сейчас ... Теперь все снова испорчено, запутано, сложно. Сейчас, — она качает головой, — я не знаю, что, черт возьми, делать дальше.
Мы молчим, и только радио нарушает тишину, повисшую в салоне. Я не знаю, что сказать. Должен признать, я не думал, что этот разговор начнется так, хотя знал, что мы не будем его оттягивать.
— Но, — вздыхает она, пожав плечами, — знаешь, может так и должно быть?
Я хмурюсь.
— Может, моя жизнь должна была быть испорчена. Может, я никогда не буду жить так, как хочу...
Я останавливаю ее, касаюсь ее лица и целую. Она стонет, прижимая ладони к моей груди и пытаясь оттолкнуть меня, но я придвигаю ее ближе к себе, проводя рукой вверх и вниз по ее спине, она колеблется.
И сдается.
Она обнимает меня за шею, запускает пальцы в мои волосы и тянет на себя, прижимая меня к своей груди. Опустив руку, я раздвигаю ее бедра и пробегаю пальцами по коже. Она стонет, когда я приближаюсь к ее жаркому месту, но не продолжаю. Я жду, и она отступает, тяжело дыша.
— Не надо, — тяжело дышит она. — Не дразни. Ты знаешь, я ненавижу это.
Мои ноздри раздуваются, когда она мягко кусает мою нижнюю губу. Мой член пульсирует, когда она пробегает рукой по моей груди, медленно пробираясь к пряжке ремня. Ее губы не отрываются от моих, но я все так же держу руку между ее ног. Мурашки покрывают ее кожу при приближении пальцев к киске. Она выгибается, пытаясь коснуться меня.
Я сдерживаюсь.
Независимо
— Боже, Красная, — я дышу. — Что ты делаешь это со мной?
— Что делаю? — Ее голос пьянит.
— Это. С каждым разом все лучше и лучше...
Я поглаживаю ее и она изгибается дугой. Рука, которая была на ее заднице, теперь играет с ее мокрой киской. Блять... она чертовски мокрая. Я толкнул один палец внутрь, и она начала задыхаться. Пока мы целуемся, она изгибается еще больше, я кусаю ее подбородок, увеличивая возбуждение и вводя еще один палец.
Вытаскивая пальцы, я медленно вхожу в нее, но, прежде чем зайти на всю длину, она берет мое лицо в руки и смотрит мне в глаза.
— Если ты хочешь вернуть меня, Эйс, это должно быть на моих условиях.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты должен пообещать мне, что не вернешься к тому, кем был, независимо от того, как это соблазнительно.
Я тяжело сглатываю.
Дерьмо.
Я собираюсь солгать ей. Не хочу, хотя она и не поймет. Мне нужно выяснить, кто заказал меня. Мне нужны деньги. Но я не хочу уходить. И я знаю, что у нее есть бриллианты. Бьянка рассказала мне. И если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы она сохранила их. Я — мужчина. Я не попрошу у женщины, которую люблю, деньги. Я должен найти тех ублюдков.
У меня было достаточно денег. Но за прошедшие два месяца я отдал половину семьям моих друзей. Геррик, Тай и Уэс. Даже Тренту, моему верному водителю. К счастью, он жив. Теперь он живет лучшей жизнью. Я не видел его, потому что я отдал деньги его сестре и сказал передать ему. Я не сломался, но я не такой богатый, как был.
— Эйс, — зовет она меня.
— Да... я услышал тебя.
Резкий толчок и она садится рядом на сидение. Лаская мою щеку пальцем, она шепчет:
— Ты не можешь вернуться. Пообещай, что не вернешься.
Обещание. Я знаю, что не сдержу его. Поэтому я не скажу ей.
— Я не вернусь, Лондон.
Она кивает и тянется к моим губам. Я наслаждаюсь этим, стону, когда тяну ее к себе, заканчивая то, что мы начали. Мы целуемся, она широко расставляет ноги, предоставляя мне себя. Схватив ее бедра, я поднимаю ее, ставя свой член у входа. И когда я вхожу, сантиметр за сантиметром, ее глаза закрываются. Она стягивает с груди платье, играя со своими набухшими сосками.
Я только что солгал. Солгал женщине, которую люблю.
Но я не лгу без причины.
Я защищаю ее.
Моего сына.
Нас.
Я хочу лучшего для своей семьи, прежде чем мы войдем в царство вечного блаженства, и единственный способ это сделать, — завершить все незаконченные дела. А все ниточки ведут к Нью-Йорку.
Я должен вернуться.
Обязан.
Обязан себе.
И людям, которые умерли за меня.
Если я не вернусь и не выясню, кто пытался уничтожить меня, я не смогу жить в мире с собой.
Я не могу жить напрасно.