Остерегайся 2. Возвращение

Шанора Уильямс

Красная,

Мое небо было пустым без тебя, но ты принесла мне луну и звезды.

Мое сердце было холодным и пустым, но ты наполнила его теплом и человечностью.

Я думал, что живу, но, оказывается, что не жил, пока не встретил тебя.

Ты говоришь, я не монстр... а я говорю, что я — влюбленный монстр. Укрощенный монстр. Тот, которого теперь можно контролировать.

Тот, которого вытащили из темноты и оценили.

Несмотря на шрамы и причиненное зло, ты приняла меня. И моему внутреннему монстру как раз этого и не хватало.

Наше будущее ярко. Оно зовет нас.

Я стану тем, кто тебе нужен.

Я буду заботиться о тебе.

Я буду защищать тебя.

Я — твой мужчина.

Здесь. Всегда и навсегда.

Эйс

Сморгнув слезы, кладу карточку и тянусь к футляру, но голос Эйса заполняет комнату, словно из ниоткуда.

— Не трогай.

Я отдергиваю руку и смотрю как он появляется из ванной.

— Что ты там, черт возьми, делаешь?

— Врач сказал, пока бинты не сняли, ты можешь принимать душ. Но не ванну. Черт. — Я оглядываюсь и замечаю за ним мерцающие огни. Зажженные свечи? — Только что приготовил для тебя душ. — Он обходит кровать, становится возле меня и помогает мне сесть на огромной кровати.

— Эйс, только не говори, что это то, что я думаю… — Мои глаза переместились к черной коробочке на тумбе.

Его губы искривились вверх с одной стороны.

— Это именно то, о чем ты думаешь. — Он опускается на одно колено передо мной. Я вздыхаю и кладу руку на рот. — Ты знаешь, я не фанат всего этого, — говорит он, смеясь, — но момент требует. Лондон, я почти потерял тебя и осознал, чего лишаюсь. Я не знал, что будет, если что-то пойдет не так и ты погибнешь из-за меня. — Он сжимает мои руки, его глаза сверкают в тусклом свете. — Я знаю, что не совершенен, и никогда не стану таким, но я хочу, чтобы ты поняла, что я ничего в этом мире не хочу больше, чем тебя и моего сына. Я хочу начать заново. Я хочу, чтобы мы жили так, как должно семье. Так, как я никогда не делал. Хочу, чтобы ты и Эйден были со мной. — Он рассмеялся. — Черт, я хочу, чтобы мы жили, не оглядываясь назад. — Он потянулся к коробочке. — Обычно я не даю обещаний, Красная, но сегодня — и в будущем — я обещаю сделать тебя счастливой. Я обещаю никогда не лгать тебе. Обещаю беречь тебя и свою семью и обещаю никогда не оглядываться. С тобой я буду идти только вперед. Я хочу быть с тобой. Ты мое сердце, моя душа... моя жизнь. Ты — причина, по которой я все еще дышу.

Открыв коробку, он показывает кольцо с большим бриллиантом, и мое сердце стучит в груди. Я удивленно открываю рот. Я никогда не видела таких красивых колец.

— Боже, Эйс, — выдыхаю я, когда он надевает мне его на палец.

— Нравится?

— Оно невероятно! Сколько стоило?

— Больше тридцати штук. Хотя, думаю, я не должен называть цену. Это все испортило, да?

— Нет. Совсем нет. — Я обнимаю и целую его. — Ты же знаешь, меня это не волнует.

Его

губы сжались в довольную улыбку. Ответив на мой поцелуй, он крепко держит меня, и я загораюсь изнутри, желая, чтобы он взял меня: сорвал мою одежду и занимался со мной любовью всю ночь на пути от спальни в ванную, а затем снова в спальню. Но сегодняшней ночью это невозможно. Глупая огнестрельная рана.

— Лондон, — хрипло говорит Эйс, разрывая наш поцелуй. — Выходи за меня, детка. — Он обнимает меня за талию, одновременно придерживая мою задницу. — Будь моей женой. Держи меня всю оставшуюся жизнь.

Я так сильно киваю в ответ, что, кажется, моя голова оторвется от шеи. Притягиваю его, даря ему еще один страстный поцелуй и погружая пальцы в его густые волосы.

— Да, — шепчу я. — Да, Эйс Кроу. Я буду твоей женой.

Черт, после всего, что мы пережили, было бы глупо не выйти за него замуж.

Эпилог

Эйс

4 года спустя

Balmain Jeans — Kid Cudi

— Папа! — Врывается крик в мое ухо. Я подскакиваю, а затем смотрю на стоящую рядом с кроватью Мелани, мою трехлетнюю дочь. Она застенчиво улыбается — знает, что я не люблю этого, но повторяет каждый день.

— Мел, — стону я и провожу рукой по лицу, — ты можешь быть моим личным будильником. — Я крепко обнимаю ее, поднимаю и с рычанием целую. Она хихикает, а позади раздается стон Лондон:

— Господи, только семь утра...

— Мамочка! Ты плохо выглядишь.

Лондон смеется.

— Ты меня любишь, Мел?

— Возможно, — дочь усмехается.

Я снова целую ее, а затем ставлю на пол.

— Смотри на это, как папа. А где Эйден?

— В гостиной с тетей Янкой и дядей Трентом.

— Может пойдешь к ним и передашь им от меня привет? — Я улыбаюсь ей и ее яркие карие глаза радостно сверкают. — Ты сделаешь это для меня, малышка?

— Да, папочка. — Мел обнимает меня и затем целует мой лоб. Затем выбегает из спальни, и я слышу топот ее крохотных ножек, бегущих по коридору. Закрываю дверь.

— Она дикая, — усмехаюсь.

— Вся в отца. — Лондон зевает. Когда она потягивается, я обхожу кровать, пробегая глазами от ее лица к идеальной заднице.

— Как моя женушка чувствует себя сегодня утром?

Лонни переворачивается, и я провожу ладонью по ее бедру. Она игриво бьет по ней со словами:

— Женушка в порядке, спасибо.

Дразнит меня. Эта улыбка на ее губах так горит искушением.

Встав с постели, она обходит меня, и я смотрю, как она идет в ванную. Иду за ней. Мы чистим зубы, и я не отрываю глаз от нее. Отложив зубную щетку, Лондон спрашивает:

— Эйс, почему ты так смотришь на меня?

Я смеюсь, поднимая руки в воздухе.

— А что, нельзя?

— Ты словно хочешь меня съесть.

Ставлю зубную щетку в стакан и ухмыляюсь.

— Может быть, — бормочу, подходу к ней и кладу руки на ее зад. — А вот это именно то, что я хочу.

— О, нет. — Она отталкивает меня, краснеет и пытается не рассмеяться. — Я должна собрать детей. Я обещала сводить их сегодня на пляж.

— У нас весь день впереди, детка. Плюс Бьянка и Трент. Они ненадолго займут их.