Осторожно HOT DOG! (с иллюстрациями)
Шрифт:
Bob is a calm person. He never loses control of himself, he hardly ever becomes very angry. Needless to say, he is getting older. But he knows how to compensate by relaxing. He rises early, exercises, and goes to bed early. Bob is successful, he reached his life’s goal. He is a good guy.
Видите, письменный английский всегда сильно отличается от устного разговорного. Поэтому не вздумайте переносить многие слэнговые штучки в переписку, особенно деловую.
Но мы с вами пока будем уделять время устному языку. Воздух – не бумага. Он терпит куда больше. О деловой переписке чуть позже поговорим.
* КИТ ВТОРОЙ
COOL & ОН BOY!
Это очень хорошо, что мы в инязе проходим и читаем таких классиков английской и американской литературы, как Оскар Уайльд (ни один из переводов произведений этого писателя, к сожалению, ни в коей мере не передает красоты языка Уайльда), Эрнест Хемингуэй, Грэм Грин, Сомерсет Моэм, Джек Лондон, но… Нам-то надо понимать язык современный. Читать классиков нужно хотя бы для того, чтобы лучше знать чужую культуру, лучше чувствовать чужой язык. Что касается речи… Язык классиков, того же Моэма, американцы пока еще понимают, но поверьте мне как очевидцу: даже священники уже так не говорят. Неплохо бы включить в программу изучение книг более современных писателей, постмодернистов, представителей «рассерженной молодежи», всех тех, кто в послевоенный период формировал новый английский язык. Того же Стивена Кинга, например. И интересно, и полезно. Десятилетия после Первой и Второй мировых войн были характерны бурными процессами в культурной и общественной жизни, которые просто не могли не отразиться на языке, а рок-н-ролльный бум пятидесятых вынес на поверхность язык американских низов и распространил его по обе стороны Атлантики.
Чтобы доказать, насколько отличаются английский язык нашего времени и English сто-двухсотлетней давности, я расскажу вам сказку про Принцессу и Аквалангиста.
* СКАЗКА
Аквалангист любил подводную съемку, а Принцесса любила гулять по берегу океана. Принцесса жила 197 лет назад, а Аквалангист и поныне занимается своим делом. Но однажды с ним приключилось нечто необычное. Нырнул он в 1997 году, а вынырнул в 1800. Видимо, в какую-то временную дыру попал. Его, конечно, смутило немного, что на берегу появились рыбацкие лодки и сети, которых пару часов назад не было. Но, увидев бредущую по берегу девушку в старомодном платье, он улыбнулся. «Кино снимают. Оперативно работает Голливуд, однако», – подумал он. стаскивая с себя баллоны.
Девушка приблизилась и увидела его. Глаза ее стали огромными от любопытства.
– Oh boy! – восхищенно воскликнул Аквалангист, глядя на великолепное принцессино одеяние начала прошлого века.
– I am a girl, – недоуменно ответила Принцесса. «Хорошая шутка», – подумал Аквалангист.
– Hi! How are you doing! – Привет. Как дела? – улыбнулся он ей, помахав рукой.
Принцесса посмотрела вверх, но ничего там не увидела.
– I am a Princess. – Я – Принцесса, – произнесла она. «Понятно, играет принцессу», – подумал Аквалангист. – Cool day today, isn’t it? – сказал он.
«Почему он говорит, что прохладно, когда сегодня так тепло? Он странный», – испуганно подумала девушка, а вслух сказала:
– No, day is good. Who are you!
– I’m a frogman. – Я – аквалангист, – представился он. «Frogman?!»- в ужасе подумала Принцесса. Парень, действительно, был похож на человека-лягушку в своем костюме и ластах.
– Yeah, frogman. I shoot submarine world. I see you shoot movie over here as well. Cool! – Да. аквалангист. Я снимаю под водой. Я вижу, вы тут тоже кино снимаете? Круто!
Принцесса стала пятиться. Общаться со странным человеком-лягушкой ей не хотелось. И вдруг, вскрикнув, она споткнулась о лежащую на песке камеру для подводной съемки.
– It is my camera, – кивнул Аквалангист. Девушка подскочила как ужаленная.
– Sometimes I shoot, – пояснил Аквалангист.
«Боже! Он стреляет под водой… спрашивает, не стреляю ли я по всему движущемуся… живет в этой маленькой металлической коробке! Да он морской дьявол!!!»
Принцесса завизжала и бросилась наутек.
«Странная какая-то», – пожал плечами Аквалангист и побрел в другую сторону. Жаль, он так хотел завязать с девушкой знакомство…
the end
Итак, наше «би», или второй кит активного разговорного английского, это слово cool, что в словарях переводится как нечто среднее между теплым и холодным, т.е. прохладное. В повседневном же общении cool звучит в те моменты, когда мы говорим: «здорово!», «класс!», «клево!», «четко!». Иногда можно говорить и great, что точно так же переводится. Тут главное, кто говорит. Если слово «грейт» произносит прилично одетый джентльмен с бабочкой, то great будет переводиться как «грандиозно», если панк – то «круто», если хиппи – «клево», «хиппово», если девушка – «обалденно», а если парень – то «здорово».
Great может использоваться и как прилагательное: great guy – «классный парень», и как наречие: it’s great! – «здорово!». То же самое и с cool: cool cat – «крутой чувак», it’s cool! – «круто!».
– Do you like the ice cream? – Как мороженое? – спрашивает Мик Джона, который первым пробует купленный на улице в Москве пломбир.
– Man, it’s cool!
И вот тут-то cool не будет означать, что мороженое прохладное. «Класс!» – вот что отвечает Джон Мику. Надо быть неплохим психологом, чтобы перевести, например, выражение cool weather. Смотря кто его произносит – соответственно и переводить. Иногда это может быть «прохладная погода», а в другой раз – «классная погода». То же касается почти всех слов английского языка. Я часто нарывался в печати на переводы интервью, к примеру, известных рок-музыкантов, в лексике которых то тут, то там мелькали словечки «круто», «я тащусь». Это по-русски. По-английски же они, оказывается, говорили вместо «я тащусь» просто I love it, т.е. «мне это нравится, я это люблю», но переводчик посчитал, что русские рок-фаны не поймут своего кумира, если тот будет говорить так, как все. Я думаю, вы уже поняли, что безмятежную фразу I love it нужно трактовать так же, как и great, в соответствии с говорящим.
– It’s very different. But I love it. – Здесь все по-другому. Но мне нравится, – говорит одна американка другой в фойе гостиницы белорусской столицы.
– Man, I love it. – Паря, я тащусь, – затягивается марихуаной хиппи и передает окурок своему корешу.
– Oh boy! I love it! – Ого! Обалденно! – кричит Джейн Мику, скатившись с крутой горки в воду.
В те моменты, когда мы удивляемся или восхищенно говорим:
«Ничего себе! Вот это да!», американцы выкрикивают «Oh boy!» вне зависимости от того, «бой» стоит рядом или «герл».
– Oh boy! – восклицает Майкл Уолдуин, вылезая из машины и прикидывая, в каком сантиметре от столба он сумел затормозить.
– Oh boy! – смеются Мик с Джоном, глядя, как на сцену выходят их приятели в костюмах героев пьесы «Гамлет».
– Oh boy! – А сюда сами допишите пример. Включите воображение!
* ОТЧЕГО И ПОЧЕМУ
American English оторвался и ушел вперед, в сторону и вбок от британского, австралийского, канадского, юаровского и новозеландского «собратьев». А все потому, что в формировании American English принимали участие почти все жители Европы, тогда как Австралию, Новую Зеландию, Канаду, Южную Африку заселяли преимущественно британцы. Вот там английский и сохранил более-менее классическое обличье. Ну, а в Америке… Вначале в Северные Штаты Америки, официальную колонию Британской империи, рванули обедневшие низы Англии и Ирландии. Английский язык стал, таким образом, государственным языком этих мест. А когда янки в конце XVIII века отделились от прямого подчинения британской короне, сюда подались и немцы, и голландцы, и шведы, и испанцы, и наши с вами земляки. Для немца, голландца, шведа или ирландца воспроизвести открытый английский звук «а» невозможно, поэтому они как-то больше говорили «э». Что-то упрощали, а что-то, наоборот, в отличие от Англии сохраняли.