Осторожно! Мины!
Шрифт:
В руке у Макса оружие возмездия, кара и суд. Так чего ждать? Раз-два, концы в воду?
А ведь статист знает, что живым ему не выбраться, что эти грозные, не похожие друг на друга мужчины пришли вовсе не для того, чтобы глазки строить и чаи распивать. Статист безоружен. Два блестящих от смазки пистолета вот-вот проделают в нем дыры, в которых можно будет рельсы проворачивать. Вдоль и поперек.
– Максим, что ты! Не надо! – Эльза плакала, моля о снисхождении, а статист гордо молчал.
Ворох шкур, связка медвежьих клыков, брезентовая ткань, сшитая неровными стежками медной проволоки, – все это валялось на полу у журнального столика. Наверняка под лохмотьями спрятано смертоносное железо – ведь чем-то перебил дикарь охрану?
Статист не шевелился, а Макс не мог заставить себя выстрелить. Это что-то сродни инстинкту самосохранения. Ведь у чертова статиста лицо Макса, его тело, его глаза. Чертов статист – клон Максима Мцитури! Кто бы мог подумать, что в квазиреальности номер раз копии Эльзы и Макса тоже будут вместе?
Пауза невыносимо затянулась. Кое у кого вот-вот сдадут нервы. Если Макс начнет палить, то наверняка зацепит Эльзу.
На ней прозрачный халатик. Темный треугольник лобка, мокрые волосы – только из душа, не успела высушить. Мылась, значит, после кувырков на полу. Дрянь! Похотливая самка!
И этот еще… Ур-род!
Пусть из Макса сейчас стрелок никакой, но Касси-то держит себя в руках. Ждет команды босса?
– Милый, прошу тебя! – Эльза на коленях перед Максом, обхватила лодыжки любимого мужа. – Не трогай его, не трогай! Это Стас, Старый Сокол. Это я во всем виновата! Я!
Дура! Чертова идиотка! Макс приставил пистолет к затылку жены. Глушитель утонул в волосах, пахнущих карамельным шампунем.
– Разумно, – одобрил Касиус. – Макс, сделай это. Она – вещественное доказательство, незаконный иммигрант.
– Что? Что… – Мцитури от волнения трясло, глушитель постукивал по затылку жены.
– Я думал, тебе не хватит пороху, сам собирался это сделать. Думал, ты будешь против и тебя тоже придется… Но ты оказался куда умнее.
От слов Самборского Макса кидало то в жар, то в холод. Вот, значит, как. Их союзу долголетие не суждено было изначально. Самборский рассчитывал избавиться от всех свидетелей его промаха сразу – собрать в квартирке босса и уж там…
– Максим, пожалуйста! – Эльза вскочила, прижалась к Максу, вглядываясь в его лицо. – Пожалуйста!
– Нет! Он сдохнет, этот твой чертов дикарь!
Околоушная, подъязычная и подчелюстная слюнные железы, а также куча мелких желез, расположенных в слизистой оболочке языка, губ, щек, твердого и мягкого нёба выделяют прозрачный вязкий секрет, имеющий слабокислую и слабощелочную реакцию. Проще говоря, Эльза плюнула Максу в лицо.
Он отшатнулся. Надо было не просто убить похотливую тварь, а затоптать ее, сломать каблуками хребет, вдавить ребра в легкие и сердце, расплющить лицо о затылок. А Макс всего лишь пригрозил пистолетом. А потом схватил ее, прижал к груди такое родное, такое желанное тело… Слизняк!
Ей не нужна любовь. Ей бы только потрахаться. Вонючий недочеловек – для нее идеал мужчины! Макс оттолкнул Эльзу, она упала. Дикарь зарычал. Макс на пределе, и нет сил терпеть эту муку, что-то внутри него порвалось куском гнилого ситца, и…
Навалилось отупляющее безразличие.
– Встань, – сказал он той, кто лишь была похожа на его жену. – Встань.
– Максим… – рыдала она. – Максим!
– Я обещаю: мы никого не тронем, все будет хорошо.
Его жена погибла в авиакатастрофе. Погибла, когда летела к нему. Пора признать это. Пора отринуть прошлое, как бы больно это ни было. Это была ошибка Макса: не стоило перемещать сюда девочку. Пусть уходят. Ведь как-то статист сумел сюда попасть, значит, и обратно найдет дорогу.
Вот только Самборский, похоже, не согласен с подельщиком.
– Макс, ты чего? Очнись, Макс!
Уговаривая босса, начальник СБ размахивал руками. Макс напряженно следил за перемещениями его пистолета: вот глушитель пролетел у лица Макса, вот направлен в бедро Эльзы, вот завис, указывая в солнечное сплетение статиста…
– И ты вот так просто убьешь их? – спросил он толстяка Касси, нового своего друга, который конечно же никакой ему даже не приятель. – И меня убьешь?
Самборский пожал плечами. Мол, а что тут такого?
Эльза всхлипнула и запричитала.
Макс развернулся и навел пистолет на старину Касси.
Того, казалось, это ничуть не смутило. Он улыбнулся так, будто только этого от босса и ждал:
– Любую, даже самую безнадежную оплошность можно исправить на начальном этапе. Дальше – хуже. В точке отсчета работать приятно, а вот потом… И ради чего все это, Макс?! Ради этой принцессы, которая плевать на тебя хотела? Может, она какая-то особенная, может, у нее щелка с натягом, а? Ах ты мученик науки, м-мать твою так!
Это уж точно, подумал Макс. И на черта ему широкие жесты? Времена донкихотов миновали безвозвратно. Донкихоты плохо размножаются и быстро умирают. И это хорошо. Это значит, что жить ему осталось очень немного.
И тут статист кинулся вперед и лягнул Самборского в пах. Точнее, попытался это сделать, но не попал. Но все равно Самборский побагровел от ярости.
– Ах ты тварь! – Он схватил статиста и нанес кулаком страшный удар в лицо. А потом в солнечное сплетение. И в переносицу. Брызнуло алым, статист хрипло задышал, пытаясь вырваться из смертельных объятий.
Касиус остановился, лишь когда дикарь стал похож на сырую отбивную. Вот-вот сдохнет, не приходя в сознание.
И тут во всей красе проявила себя Эльза – она запрыгнула Самборскому на спину и впилась зубами в шею, словно рысь или росомаха – ничего людского, зверь есть зверь. Начальник СБ без труда оторвал ее от себя и швырнул прочь, как нашкодившего котенка. Эльза пролетела через всю комнату и, ударившись спиной в стену, рухнула на пол. Из носа ее хлынула кровь.
Макс с удивлением смотрел на девушку, не понимая, как он мог так ошибаться. Эльза? Нет! Никакая она не Эльза, сходство очень отдаленное. Его жена, умная и добрая, не стала бы кусать человека, и уже тем более ей и в голову не пришло бы пытаться кого-то загрызть до смерти.