Осторожно! Муж-волшебник или любовь без правил
Шрифт:
— Объясни, что это было? Позвала, чтобы показать, как у вас это с супругом?! Ты же должна была понимать, что я не позволю вам продолжить? — несколько устало произнёс мужчина.
Всё правильно. Что ещё он мог подумать? В сжигающей меня лихорадке я решала, что мне делать. Бежала к нему за помощь, но что в данной ситуации он может сделать? Кроме очевидного, конечно. Обида, разочарование, злость на мужа в совокупности с желанием превратились в гремучий коктейль, который толкал меня на безрассудство.
Влад хотел подзарядиться от меня, не
Мужчина опешил и несколько мгновений ничего не предпринимал. Но стоило моему языку разомкнуть его губы, как он тут же отстранил меня.
— Вика?!
Ничего не говоря, я приподняла юбки и оседлала его, сев к нему на бёдра и упираясь коленями в кресло. Взгляд у аттана стал потрясённым, а лицо вытянулось. Воспользовавшись замешательством, я опять приникла к его губам уже в требовательном поцелуе.
— Вика! — на этот раз он среагировал быстрее и опять отстранил меня, заглядывая в глаза. Пусть одной рукой он держал меня на расстоянии, но вторая обвила талию, поддерживая. — Да что с тобой?!
От разочарования я застонала.
— Применение магии крови вкупе с непонятным вином, — сообщила ему и предприняла ещё одну попытку завладеть неуступчивыми губами.
— Посмотри мне в глаза, — приподнял он моё лицо за подбородок. За счёт этого я сократила между нами расстояние и прильнула к нему, заставив принять почти полулежачее положение. — Зрачки расширены… Взгляд рассеян.
— Помоги мне, — попросила я, дёрнув головой, чтобы избавиться от захвата, и тут же потёршись щекой о его ладонь. Одна моя рука, которая обнимала аттана, погладила шею, а потом я запустила пятерню в его волосы, при этом целуя в губы.
— Это же не ты! — чуть запыхавшись, воскликнул он, так как для того чтобы вырваться, ему пришлось приложить усилия.
Я всхлипнула от желания, так как в этот момент поёрзала промежностью о его пах, рисуя бёдрами восьмёрки и стараясь как можно теснее прижаться к мужскому телу.
— Вика! — теряя самообладание, воскликнул аттан дрогнувшим голосом и перехватил контроль надо мной, прикрыв глаза.
Все ощущения пропали, зато он, судя по тому, как заходили желваки на его лице, ощутил всю гамму сполна.
— Ты понимаешь, что тебя опоили и это не ты? — слова давались ему с трудом.
— Помоги мне, — хрипло произнесла я, не чувствуя собственных губ. Такое бывает при заморозке, когда лечишь зубы. Наклонившись, прислонила свое лицо к его. Пусть ощущения он все забрал, но телом владела.
Аттан цветисто выругался.
— Х-хорошо…
— Спасибо! — облегчённо выдохнула я, но испытывала это чувство недолго, так как, упоминая помесь каких-то животных, аттан вернул мне все ощущения.
— Я могу… — не дав договорить, я настойчиво поцеловала его, не желая больше ничего слушать. Он же пообещал, и для меня все остальные слова стали лишними.
Мужчина сдался и ответил на поцелуй, перехватывая инициативу.
Получив долгожданный отклик, не сдержала довольного стона. Теперь уже он был агрессором, изучая мой рот и беря в плен язык. Мягкие мужские губы и властные обжигающие поцелуи были именно тем, что мне требовалось в данный момент. Никогда бы не подумала, что месть может быть настолько сладка. Вот мстила бы и мстила, если б не сжигающий огонь в крови, который требовал действий, а не прелюдий.
Я начала расстёгивать его рубашку в желании добраться до обнажённого мужского тела, а ещё меня раздражала моя собственная одежда, от которой хотелось избавиться, как от совершенно лишнего элемента в данный момент.
— Нет! — вырвалось у мужчины, и он через силу отстранился от меня. На этот раз я его не удерживала, это он сам не мог оторваться от моих губ.
Он издевается?! Хотелось завопить от разочарования. Помыслить не могла, что наступит момент, когда я стану его добиваться, а он ещё будет кочевряжиться, как кисейная барышня.
Ущипнув его за сосок, отчего у него вырвалось сдавленное шипение сквозь стиснутые зубы, сказала с раздражением:
— Ты определись уж, «да» или «нет». Если не хочешь, то я сейчас же уйду и найду кого-нибудь более решительного!
Даже дёрнулась, чтобы встать, но меня неожиданно крепко удержали.
— Потому что если «да», — склонилось к его лицу, — то здесь и сейчас, без ограничений и запретов. Или возьми, или отпусти, чёрт побери!
— Я могу помочь…
О, да! Такими темпами мы ещё и через неделю до главного не доберёмся. Взяв его ладонь, провела ею по своему бедру, заводя под юбки платья, и, привстав, положила на самое сокровенное.
— Помогай.
Челюсти аттана сжались с такой силой, как будто я его пытала, но он не пошевелил и пальцем. Дыхание рвано вырывалось из его груди. Тогда я провокационно выдохнула ему в губы:
— Рид, ты же не девственник. Или мне тебя всему учить?
Веки мужчины потяжелели, и не знаю, что за причины его останавливали, но после моих слов они были забыты. Его рука легла мне на затылок, сокращая и так мизерное расстояние, а губы жадно впились в мой рот. Внизу я тоже дождалась активных действий и застонала от наслаждения, даримого его пальцами.
Мой стон, полный страсти, явился спусковым крючком, и мы сошли с ума. Поцелуи становились всё более ненасытными. Я танцевала бёдрами на его руке, усиливая давления и умоляя о большем. Рванув шнуровку платья, он ослабил её и приспустил лиф, освобождая грудь. Я выгнулась, подставляясь его губам, но только он коснулся языком соска, как я дёрнулась, будто пронзённая молнией, — удовольствие на грани боли, слишком чувствительны. Тогда он сжал полушарие рукой и, проложив дорожку поцелуев, вернулся к моим губам и приник, как умирающий от жажды — к живительному источнику.