Осторожно пуппитролли!
Шрифт:
Он кинулся собирать сладкие ягоды и совать их одну за другой в пересохший от жары и волнения рот.
Вдруг среди листвы, прямо на земле, Крюшон заметил небольшую серую птичку с голубенькими перышками на крыльях и хвостике, похожим на раскрытый миниатюрный веер. Птичка сидела под широким листом и, казалось, спала. Боясь ее спугнуть, Крюшон затаил дыхание и протянул руку, чтобы отодвинуть в сторонку зеленый травянистый зонтик и получше рассмотреть странную пичужку.
Внезапно птичка шевельнула крылышками и подняла головку.
«Мамочки! –
И он был прав: у пернатой малютки вместо птичьего клювика красовались крошечные нос и рот, а из-под коротенькой челки поглядывали лукавые, смышленые глазки. Птичка внимательно рассмотрела неуклюжего сборщика клубники и, приоткрыв слегка сложенные бантиком губки, внезапно запела. Она пела какую-то странную песню без слов, и звуки этой мелодии завораживали Крюшона, превращая его с каждой секундой в бесчувственное изваяние. Когда несчастный гнэльф окончательно обратился в статую, птичка оборвала свое пенье, с довольным видом поерзала в пыльном гнездышке и вновь задремала, спрятав головку себе под крылышко.
Глава пятьдесят четвертая
Наверное, Смерчу была уготована судьба Крюшона. Однако, не успел бравый юнга домчаться до клубничной полянки, как наперез ему из густой травы прямо под ноги выскочил смешной коротышка в смятом клоунском костюме и, подняв умоляюще ручки вверх, что-то прокричал визгливым, срывающимся от волнения, голоском.
«Да это же Тупсифокс!» – мгновенно сообразил Смерч и резко остановился.
– Тупси! Привет! Ты жив?! – воскликнул он добродушно и наклонился пониже к мальчишке-пуппитроллю. – А мы уж решили, что вы потонули вместе с этим проклятым золотом!
– Что? – переспросил Тупсифокс. – Кого долбанули молотом?
Он с опаской вытащил из левого уха затычку и, убедившись, что пение волшебной птички стихло, вынул затычку и из другого уха.
– Опасность миновала – теперь можно и поговорить!
Смерч тоже освободил уши от комков травы и повторил свое приветствие:
– Рад тебя видеть живым и невредимым! Жаль, что вы утопили наши сокровища, ну да, что об этом теперь вспоминать!
– Это все дядюшка! – покраснел Тупсифокс. – «Полетим да полетим» говорит… Вот и полетели… – Он вдруг вспомнил о Крюшоне, попавшем под чары коварной певуньи, и, страдальчески морщась, пропищал: – Потом поговорим о сокровищах! Сейчас вашего Крюшончика нужно спасать!
– А что с ним случилось? – Смерч побледнел и впился взглядом своих пронзительных карих глаз в лицо коротышки.
Волнуясь и заикаясь, юный пуппитролль рассказал о загадочной птичке, умеющей своим чарующим голосом обращать невольных слушателей в живые статуи. Рассказал о том, как совсем недавно, всего лишь сутки назад, он сам простоял на солнцепеке глупым пеньком с рассвета до заката, и только с наступлением темноты проклятые чары спали.
– А теперь ей на глаза попался ваш толстяк Крюшон! И сколько времени он проторчит на грядках вместо огородного пугала, увы, никто не знает!
Выпалив все это на едином дыхании, Тупсифокс громко шмыгнул носом и с мольбой уставился на Смерча.
– Да-а, – протянул юнга, почесывая затылок, – на хорошенький остров мы попали, ничего не скажешь! Из троих членов команды двое уже выбыли. К счастью, временно…
После долгих колебаний и мучительных раздумий он все-таки принял решение.
– Будь что будет: попробую поймать эту птичку! А Крюшона к Морсу перетащу, пусть с ним рядышком полежит, пока не очнется.
Услышав такие слова, Тупсифокс испугался еще больше:
– Ты хочешь поймать это чудо в перьях?! А если ты сам обратишься в статую, что тогда?
– Значит, судьба, – вздохнул Смерч, – но придется рискнуть: у нас совсем не остается времени.
Он достал из кармана брюк мятый, но уже просохший, клоунский колпак и нахлобучил его на голову пуппитролля:
– Держи свою шапочку, Тупсифокс, и больше ее не теряй!
– Спасибо… – Крошка-пуппитролль поправил головной убор и, перебирая быстро-быстро ножками, засеменил за долговязым юнгой.
Вернувшись к спящему Морсу и сидевшему рядом с ним Кракофаксу, Смерч сказал:
– Если хотите вернуться вместе с нами в Гнэльфбург, господин воришка, вы должны мне помочь. Мой друг Крюшон обратился в статую и…
– Я так и знал! – перебил его старикашка и ехидно хмыкнул. – Что ж, съэкономим на продуктах, только и всего!
– Друзей я не брошу в беде. А торчать на этом острове лишний день – непростительная роскошь. Если мы завтра не подойдем к волшебному Гроту Неприятных Сюрпризов, то останемся в Сказочном море на долгие месяцы, а, может быть, и на долгие годы.
– Нет! Не хочу торчать на этом острове! Хочу домой! К маме! – закричал вдруг Тупсифокс, и громадные слезы покатились из его глаз, оставляя на грязном личике глубокие, извилистые овраги.
Кракофакс недовольно поморщился, услышав рев племянника, и даже попробовал, было, прикрикнуть на Тупсифокса, но тот и ухом не повел в ответ, а только еще больше добавил высоких нот в свою серенаду. Наконец старый пуппитролль не выдержал звуковой атаки и сдался на милость победителя:
– Ну, хорошо, хорошо! Я согласен! Только прекрати реветь и дай мне сосредоточиться!
Услышав это, Тупсифокс охотно выключился. В наступившей тишине даже стало слышно ровное дыхание безмятежно спящего Морса.
– Счастливчик! – с завистью покосился на него Кракофакс. – Ему вот не надо рисковать собственной шкурой и лезть к проклятой птице прямо в пасть!
– Туда я полезу, – успокоил его Смерч. – Вы только поможете мне стать невидимым.
– Я должен открыть тебе тайну, как превратиться в невидимку?! Да ни за что! – Кракофакс возмущенно хрюкнул и, вскочив на ноги, забегал по тропинке взад-вперед, заложив по привычке руки за спину. Набегавшись, он вдруг резко остановился и, тыча синим пальчиком в сторону Смерча, прохрипел: