Осторожно! Работает госпожа попаданка
Шрифт:
А ещё лишний раз убедилась, что выбраться из этой передряги будет задачкой не из лёгких.
Не успела я прийти в себя и по-настоящему впасть в уныние с депрессией, как дверь в палату опять распахнулась и ко мне влетела запыхавшаяся Фритка – где она шлялась, интересно?
– Ну, ты чего ещё в сорочке-то до сих пор, бедолага никчёмная? Я уже все вещи к «светлому путнику» перетащила, а ты одеться даже не смогла. Ох-ох…
– Не до этого мне было, – огрызнулась я и пошла к шкафу, из которого накануне служанка доставала одежду, – гости приходили.
– Ох ты ж, чудеса Светиловы! Ты заговорила своим голосом! – поражённо выдохнула Фритка. – Это кто ж к тебе приходил?
О, так это голос Эвианны?! Приятный.
– Сиятельный Дамир, – с радостью поделилась я с болтушкой в надежде на полезный комментарий.
И она не подкачала.
– А я тебе говорила: иди в его сияющую сокровищницу! – сварливо выдала она. – А ты зациклилась на своём Андоре: «люблю-не могу», – перекривляла Фритка Эви, – а он только и удосужился, что артефакт без настроек прислать, а Сиятельный турмалин, смотри-ка, не злопамятный! Даже речь тебе почти починил, хоть люди шарахаться не будут.
Ага, прямо душка-благодетель. Всю жизнь благодарна буду! Как я только жила без него столько лет? А сияющая сокровищница – это ещё что? Гарем? М-да… Но хоть стало немного понятнее, что причины злиться на Эвианну у викинга были. Она, похоже, его отвергла. Но тут возникал следующий вопрос: кого он наказывал, меняя наши души? Эви или Сиятельного рубина?
Ладно, пока не до этого.
Вытащила из шкафа бельё, первое попавшееся платье персикового цвета и принялась переодеваться, отмечая: хорошо всё же Эвианне – стройным, зеленоглазым брюнеткам почти все к лицу.
– Всё, я готова, – сообщила служанке, расправив складки длинного платья.
Но она оглядела меня скептически:
– И что? Вот так нечёсаная и пойдёшь? – уточнила ехидно. – Ну-ну, иди. Там на проводы все твои заклятые новые подруженьки собрались. Вот обрадуются!
Да откуда ж мне знать, как тут принято появляться на улице? По мне, так у Эви прекрасные длинные волосы и с распущенными она выглядит неплохо, но, видимо, неприлично.
– Помоги мне, пожалуйста, Фритка, – вынужденно попросила я вредную помощницу.
– Садись давай, – сделала одолжение она и принялась творить у меня на голове «что-то приличное», приговаривая, что надо было отправить меня в люди как есть, пусть бы они порадовались. А ещё горько сетовала на себя за то, что душа у неё добрая, и месть опять не удалась.
Наконец, служанка сочла мой вид годным для выхода, и мы покинули палату.
Признаюсь, я волновалась. Давненько не приходилось испытывать это чувство: в силу своей врожденной коммуникабельности и выбранной профессии, людей и толпы я не боялась. А вот неизвестность и отсутствие знаний заставили сердце биться чаще, и дыхание сбивалось.
– Подбородок задери, Анка, и смотри на всех, будто они тебе пять лучей должны, – наставляла Фритка, пока мы шли по узкому светлому коридору. – Сначала в канцелярию зайдём, а потом и к отправной площадке потопаем. Провожающие ждут там, и вещи твои тоже.
Коридор резко свернул вправо и изменился: стал гораздо шире, а по обеим сторонам появились окна. Но глазеть в них было некогда, я отметила лишь то, что этот переход лежит через парк.
– Сворачивай вправо, – скомандовала моя провожатая на развилке, и мы очутились перед высокой двухстворчатой дверью с надписью «канцелярия». Тут Фритка меня обогнала, постучала, открыла дверь и впихнула меня внутрь.
– Сама там дальше, мне нельзя, – шепнула в спину и оставила одну.
Я огляделась. В просторном помещении, живо напомнившем мне open-space, трудились натуральные клерки. Все были так заняты, что никто на меня даже головы не поднял.
Громко выдать «кхе-кхе» мне удалось и без помощи ретранслятора, и только тогда сидящий за ближайшим столом сотрудник обратил на меня внимание.
– По какому вопросу? – бесстрастным голосом спросил он.
– Я Эвианна Лали, готовлюсь к отбытию в Нижний город, – сообщила о цели визита, не открывая рта.
– Прошу за мной.
Молодой человек так же невозмутимо поднялся, сделал приглашающий жест рукой пройти и повёл меня вдоль рядов вглубь канцелярии, где располагалась следующая дверь, уже без таблички.
– Потухшая, сияющий, – сообщил он, приоткрыв её.
– Пусть войдёт, – дозволили из кабинета.
Я вошла. Тут, судя по всему, обитал канцелярский босс, потому что кабинет его отличался от общего зала роскошью, а сам он мог позволить себе мимику, в отличие от своих сотрудников.
Я подошла к столу, в то время как мужчина доставал из металлического, запертого на замок шкафа толстую книгу, тонкую папку и увесистый бархатный мешочек.
В толстой книге он сделал запись и развернул её ко мне:
– Потухшая Эвианна Лали, вы потеряли право жить в Верхнем городе и называться сияющей, отныне вы получаете статус госпожи Нижнего города. Тут, – он потряс тонкой папкой, – все подтверждающие ваш статус документы, ваши права на дом, расположенный по улице Озёрная сорок пять, и банковское плато с основной компенсацией. Здесь же, – на этот раз он потряс мешком, – лучи и блёстки на нужды первой необходимости. Распишитесь в получении, – главный клерк протянул мне местный аналог ручки и откинулся на спинку кресла, не мешая изучать документы.
Я пробежала глазами написанное в книге – ничего не поняла, кроме того, что в банке у меня лежит тысяча лучей, а в мешке сотня монетами разного достоинства, и взяла в руку палочку. Попробовать поставить подпись?
Решительно склонилась над книгой и поняла, что не смогу это сделать! Если сейчас попробую расписаться своей привычной подписью – рискую вызвать вопросы и проколоться на мелочи. Выпрямилась и посмотрела в глаза боссу.
– Я потеряла умение писать, – сказал мой ретранслятор клерку, но тот не удивился.