Осторожно! Работает госпожа попаданка
Шрифт:
– Чур, я занимаю эту комнату! – заявила громко Фритка, заставив меня покинуть санузел и глянуть на её выбор.
Ну что ж, пришла пора объясняться. Потому что служанка явно выбрала себе хозяйскую спальню – самую большую, светлую и хорошо обставленную. С широкой кроватью.
– А домой не пойдёшь, что ли? – начала я разговор издалека.
– Так тут мой дом и есть, – объявила Фритка, – с десяти лет, как госпожа Анника меня в приюте взяла, тут и живу.
Ох, а бедная девочка, оказывается, сирота! На мгновенье захотелось отдать ей эту комнату. Пусть порадуется. Но я себя одёрнула. Нельзя! Судя по характеру, Фритке у семейства Лали жилось хорошо, поэтому она слегка обнаглела. Уступлю сейчас – вскоре на шею сядет!
– Понятно. Значит, ты жила с нами, а в какой комнате?
– Так в этой и жила! – не моргнув глазом соврала Фритка.
Я покачала головой.
– Милая моя, ты, видимо, чего-то не до конца поняла, – начала я просветительную беседу. – То, что я ничего не помню, не сделало меня умственно отсталой. А то, что я не умею пока говорить без ретранслятора, не значит, что я буду молча терпеть от тебя произвол. Хочешь оставаться в этом доме – вспомни, кто из нас кому служит. Не хочешь вспоминать – дверь там, – я махнула рукой в сторону лестницы.
Девушка часто-часто заморгала.
– Ты стала совсем другая, Анка, – шёпотом сообщила она, будто испугавшись моей отповеди.
– Стоп. Меня зовут Эвианна, – но я решила закрепить результат. – Зови меня Анна или Эви, но никаких отныне Анок. Поняла?
– Да, – она с готовностью закивала.
– А тебя, подозреваю, тоже зовут не Фритка?
– Фритис.
– Очень красивое имя. Таким его и оставим. Про Фритку тоже забудь. Согласна на мои условия?
– Я согласна… куда я пойду? – вздохнув, смиренно сообщила служанка.
– Ну и прекрасно. Но это ещё не всё. Сейчас мы пойдём разбирать сумки, знакомиться с тварюшкой, а потом сядем писать список покупок. Вечером ты будешь учить меня говорить. Если будешь во всём слушаться и служить верно, я тебе обещаю новую и интересную жизнь. Ну а если нет – давай прощаться. Думаю, я смогу найти себе…
– Нет! Нет! Анк… Анна. Я согласна на всё, как и говорила. Не гони меня, – бедняжка была готова расплакаться, и я сочла её заявления искренними.
– Вот и славно. Так где ты спала раньше?
– Ставила на кухне разборнушку, – нехотя созналась несчастная Фритис.
– Ну а теперь можешь выбрать любую комнату, кроме этой.
Фритис, недолго думая, показала рукой на соседнюю дверь, а я кивнула, соглашаясь с её выбором, и мы отправились на первый этаж.
тоявшая на полу гостиной корзина раскачивалась из стороны в сторону, но никаких звуков из неё не доносилось. Ну точно там змеюка!
– Ты что, боишься свою тварюшку? Тебе же её драгоценный Андор подарил, – заметила мою нерешительность Фритис, – ты с ней вообще, до того как потухла, не расставалась!
И я решилась! Надеюсь, животное, кто бы в корзине ни сидел, меня признает.
Приблизилась к переноске и, помолясь, откинула крышку. А там… А там, закинув ногу на ногу, вольготно развалился неведомый чёрный зверёк размером с кошку, отдалённо напоминающий лемура, но с красными демоническими рожками, лысым хвостом, внушительными клыками и красными крыльями. Глаза его, к слову, тоже светились красным.
– Кто это? – спросил спокойно ретранслятор, разве что немного тише обычного.
А если бы я могла говорить сама, прозвучало бы с придыханием, выражающим крайнюю степень изумления.
– Так мрачный иллюзорник же. Редкая тварь. Ты выпросила его на день рождения.
Мрачный иллюзорник почему-то стойко ассоциировался у меня с бесом или чёртом. Он разглядывал меня каким-то скептическим взглядом и, кажется, ухмылялся. А лапой, похожей на руку, он теребил украшенный рубинами кожаный ошейник.
– А зачем он мне? Для статуса? – задала я логичный вопрос, потому что не представляла, кто в здравом уме заведёт себе такую «красоту».
– Ну, ты думала, что он будет тебе иллюзии создавать, а он, зараза, бесполезный оказался.
Бесполезная зараза зыркнула на служанку с угрозой и показала язык.
– А зовут его как? – то, что это самец, было видно уже по морде, но и красные шёлковые трусы подтверждали наличие у твари мужских половых признаков.
– Лапуська, – на полном серьёзе сообщила Фритис.
И я сразу поняла, что служанка не глумится. Эвианна правда обозвала тварь мрака Лапуськой. Просто рука-лицо. Кстати, питомцу имя тоже не нравилось. Он громко фыркнул, демонстрируя степень своего несогласия с таким оскорблением.
– Какой же он лапуська? – возмутилась я осточертевшим ровным голосом, и иллюзорник посмотрел на меня с нескрываемым интересом.
– Так, а я тебе это говорила! А ты мне что? – всплеснула руками служанка, обрадовавшись, что в кои-то веки наши мысли сошлись.
– Что?
– «Раз способностей у него нет, пусть хоть в общество со мной выходит, – принялась цитировать бывшую хозяйку Фритис, – и пусть все думают, что мой Лапуська и правда лапуська».
– И что? Он меня даже ни разу не покусал? – очень удивилась я, правда, ретранслятор опять эмоцию не передал.
– Пытался! Но на нём же ошейник. Не может он навредить хозяйке, а то бы наверняка уже сожрал.
Демонический обезьян криво ухмыльнулся и покивал.
И тут я вспомнила, что вообще-то ретранслятор разработан для подобных Лапуське… тьфу ты! Иллюзорнику тварей, а значит, он разумный. Или полуразумный. Тварь стало отчаянно жаль, и я, недолго думая, наклонилась, вытащила его из корзины, прижала к себе и поспешила повиниться за Эвианну.
– Прости, прости меня. Мы сейчас придумаем тебе другое имя. Красивое, брутальное, такое, каким и называться будет не стыдно! И я больше никогда не буду таскать тебя в общество, чтобы хвастаться.