Острая стратегическая недостаточность
Шрифт:
Исходя из этого, можно признать: НАТО – готовая структура утилизации России. Правда, само понятие утилизации достаточно многозначно, чтобы Россия могла вести вокруг него и собственную игру. Но в западном сознании Россия – нечто, подлежащее утилизации в том же смысле, в каком применяется это понятие, например, к ядерным отходам.
Впрочем, если продолжить эту аналогию, то нынешняя Россия – скорее плутоний, накапливающийся в составе таких отходов. А его можно пустить в оружие, а можно – в самые эффективные и экономичные реакторы.
Увы, наши нынешние оппоненты слишком недальновидны, чтобы оценить потенциал России – не говоря уж о том, чтобы его использовать. И вследствие собственного неумения
Эффективность самой НАТО сейчас весьма сомнительна. Более того, постсоветское расширение резко ослабило организацию. Достаточно вспомнить анекдотический военный потенциал Румынии [98] . Поэтому похоже, что сейчас расширение НАТО – прежде всего способ навязывания Соединёнными Штатами экономического балласта Западной Европе. Не забудем: экономическое соперничество с Европейским Союзом во многих отношениях опаснее для США, чем былое политическое противостояние с СССР.
98
В 1916-м, когда Румыния пожелала поучаствовать в Первой Мировой войне, российский Генеральный штаб пришёл к выводу: в этом случае России придётся направить 20 дивизий — если Румыния выступит против России, то для её разгрома, если за Россию, то для её защиты. В 1941-м Одесса, осаждённая значительной частью румынской армии, оборонялась 73 дня и была оставлена советскими войсками только для их переброски в Крым, куда прорвались немецкие войска, причём румыны даже не заметили эвакуацию и ещё пару дней оставались на осадных позициях.
Дотации вступающим в НАТО странам пошли в основном из кармана европейских соседей. Конечно, не столько напрямую, сколько через косвенные механизмы. Например, территориальная интеграция в рамках НАТО должна быть даже теснее, чем была в своё время в Организации Варшавского договора. Перевооружаются же новые члены НАТО прежде всего продукцией заокеанского ВПК [99] : её навязывают как военно-рекламными акциями вроде недавнего применения высокоточного оружия в Ираке, Югославии, Афганистане, так и прямым политическим давлением. Так экономика США присасывается к европейским источникам. Подпитка из них может оказаться дополнительной опорой для вывода США из нынешнего кризиса.
99
Большинство стандартов НАТО — за исключением разве что патрона для пистолетов и пистолет-пулемётов — принято на основе американских разработок.
Единое аэрокосмическое пространство НАТО необходимо прежде всего для беспилотных самолётов и летающих дальних радиолокационных разведчиков. Ими сильны сейчас именно США. Кто гарантирует, что вся эта крылатая разведка вечно пребудет нацеленной на потенциального военного противника, а не на реального экономического соперника?
В собственно военном плане НАТО сейчас почти ничего не даёт самим США. Раньше организация имела смысл хотя бы как система постоянных баз. Но опыт афганского похода доказал: в нынешней политической обстановке США получат базы в любом желаемом месте и числе. Правда, не навсегда: из Узбекистана американцев уже попросили убраться. Но ведь они сами объявили: эта база нужна им ненадолго. А если бы вовремя настояли на большем сроке – Узбекистан не имел бы удобного повода возразить.
Итак, НАТО уже бесспорный реликт прошлой эпохи. США чем дальше, тем откровеннее будут использовать организацию как инструмент против своих нынешних номинальных союзников – и по совместительству реальных соперников. Те входят в саму же НАТО и уже поэтому лишены возможности активно ей противодействовать. Всё это увеличивает шансы на то, что страны Западной Европы проявят интерес к предлагаемой концепции. Тем более что она базируется на уже существующем прецеденте. А прецедентное право пользуется немалым уважением и в США, и в Европе.
Ограничение продвижения важно не в нынешней обстановке. НАТО может заняться Россией при обстоятельствах, мрачных и без её участия.
Россия пребывает сейчас в вилке между двумя стремительно развивающимися экономическими и политическими центрами. НАТО – при всём нынешнем замедлении её развития – накопила потенциал, достаточный для множества мощных крупномасштабных действий. А по другую сторону России – Китай с огромными и весьма радужными перспективами, заинтересованный в наших природных ресурсах, пожалуй, больше, чем в ресурсах интеллектуальных, да и склонный к демографической экспансии.
Между тем экономические возможности России заметно скромнее, чем у любого из этих двух соседей (по сути, нашу экономику сейчас держит на плаву в основном баснословно выгодная конъюнктура нефтегазового рынка – но в долгосрочной перспективе он неустойчив).
Демографический прогноз и подавно крайне неблагоприятен (что особо подчёркивалось в нескольких посланиях президента федеральному собранию). Если Россия не выдержит предстоящих в ближайшие годы испытаний, если положение в стране заметно ухудшится, НАТО может войти к нам в качестве не военной, а полицейской силы – под лозунгом наведения порядка в разваливающейся ядерной державе.
Конечно, Россия может в каких-то грядущих манёврах использовать как опору даже силы НАТО. Но они должны стать именно инструментом нашей собственной политической активности (в том числе и орудием противодействия китайскому давлению), а не самостоятельным игроком на российских географических просторах. А для этого их надо пока держать в стороне от нас. Предлагаемая концепция – теоретически не единственный возможный приём такого удержания. Но практически – самый перспективный.
ТОНКОСТИ ДИПЛОМАТИИ
Могут возразить: ГДА – договор не столько о нейтралитете, сколько о самом создании Австрии. Продиктованный победителями побеждённому, он мог включать требования, неприемлемые для уже существующего суверенного государства. Но по тексту ГДА видно: он рассчитан именно на дальнейшее существование вполне суверенной Австрии. Нормы демократического поведения перечислены в нём с полного согласия самих австрийских властей – как гарантия не от власти, а от враждебных к ней экстремистов. Вряд ли странам, строящим демократию, такие гарантии вредят.
Кстати, гарантии, данные Австрии, оказались важны не только для неё самой. Они даже в самые жёсткие дни «холодной войны» были одним из пунктов согласованного взаимодействия противоборствовавших в ней сторон. Стабильно нейтральная Австрия стала не точкой противостояния, а одним из немногих связующих звеньев разделённого мира. И сумела извлечь из этой роли немалую пользу – например, в качестве торгового посредника.
Правда, сейчас в Австрии многие считают: её нейтралитет устарел и для дальнейшего развития полезнее вступление в НАТО. Но даже самые горячие сторонники такого развития не отрицают: нейтралитет был необходимым этапом австрийской истории – без него переход от тоталитаризма к демократии существенно осложнился бы. Вероятно, прибалтийские страны (в национальном вопросе откровенно тоталитарные) также извлекли бы немалую пользу из достаточно длительного нейтрального существования. Теперь они уже упустили этот шанс.