Острее змеиного зуба
Шрифт:
Мертвец сразу поспешил к стойке с бутылками в дальнем конце комнаты, снял с нескольких пробу, пока не остановился на густом синем напитке, сильно бурлящем в стеклянной бутылке. Лично я не стал бы его использовать даже в качестве чистящего средства. Мертвец сделал большой глоток прямо из бутылки, вздрогнул слегка и широко ухмыльнулся.
— Когда вы умерли, требуется что-то особенное, чтобы вас зацепить, — сказал он весело. — Но эта штука пинает как 120-процентный бальзамирующий раствор.
Я отнял у него бутылку и отставил в сторону.
— Доверься мне, — сказал я. — Ты же на самом деле не собираешься делать то, о чем я думаю, когда напьешься.
— Я уже это ненавижу, — ответил Мертвец.
Мы расположились по-удобнее на расшитых разноцветных подушках, и я неторопливо и подробно рассказал, что я задумал. Во-первых, я в подробностях описал разрушенную будущую Темную Сторону, которую видел во временн о м сдвиге. Здания в руинах и мертвая тишина, и единственные выжившие — толпы мутировавших насекомых. Человечество исчезло, а весь мир — мертвый и холодный. И почему-то я виновен в возникновении этого будущего. Жюльен с Мертвецом внимательно слушали меня, вникая в детали. Они были в курсе большинства слухов о виденном мной, бродивших по Темной Стороне, но полностью эту историю я еще никому не рассказывал. И даже сейчас кое о чем я умолчал. Им не следовало знать, что я нашел там Эдди Бритву, последнего живого в мире. Им не следовало знать, что я убил его — его же собственной бритвой, из милосердия.
Конечно, когда я закончила говорить, они затеяли спор со мной. Они были слишком умудренными жизненным опытом, чтобы поверить в единственное, неизбежное будущее. В Рок или Судьбу.
— Существует бессчетное количество потенциальных временн ы х потоков, возможных вариантов будущего, — слегка снисходительно произнес Жюльен. — И ни один из них ничем не вероятнее других.
— Точно, — поддержал его Мертвец. — Мой автомобиль прибыл из альтернативного будущего, которое совершенно точно не имеет ничего общего с тем, которое описал ты.
— Однажды оно может стать правдой, — ответил я. — Но наше будущее, будущее нашего потока времени, не стоит на месте, с каждой секундой оно становится все более определенным. Я… видел кое-что. Знаки, знамения, детали сбывались, несмотря на все предпринятое мной, чтобы их предотвратить. Если верить Дедушке Время, количество возможных вариантов для нашего временн о го потока постоянно уменьшается, неуклонно сводясь к единственному неизбежному будущему.
— Из-за твоей матери, — сказал Жюльен.
— Да. Из-за Лилит. Она — настолько могущественная Сущность, что одного ее присутствия здесь достаточно, чтобы перевернуть все с ног на голову и переписать правила самой реальности.
Я дал им время собраться с мыслями, а потом продолжил. Они должны понять подоплеку моих мыслей, чтобы оценить то, что я собирался сделать.
— Я все больше убеждаюсь, — не спеша, продолжил я, — что война с Лилит и ее сторонниками, которую я должен начать, может стать именно тем, что приведет к разрушению Темной Стороны. Что, сражаясь за мир, мы разорвем его на части. Поэтому я, говоря по совести, решил, что не могу идти дальше, не имея информации. И единственные, кто может мне ее дать, это… мои Враги. Те, кто посылают своих агентов, чтобы убить меня, сколько я себя помню.
Жюльен пылко наклонился ко мне. — Ты, наконец, узнал, кто они?
— Да. Они — последние выжившие крупные игроки опустошенного будущего, скрывшиеся в конце, незадолго до моего визита сквозь Кромку Времени. Несколько оставшихся в живых героев и злодеев, отчаянно отправляющих своих агентов в Прошлое, чтобы убить меня до того, как я сделаю… то, что я делаю, отправив всех в ад.
Жюльен и Мертвец молча смотрели на меня, шокированные сказанным мной.
— Кто…? — спросил Жюльен.
— Знакомые имена, знакомые лица. Ты знаешь их.
(Я не стал говорить Жюльену Адвенту, что в этом ужасном будущем он тоже станет одним из моих Врагов. И о том, что, пытаясь убить меня, он умрет, а его мертвое тело будет пущено на изготовление одного из этих ужасных агентов, которых они посылали за мной. Ему не следовало этого знать).
— Почему ты раньше никогда ничего мне не рассказывал об этом? — спросил, наконец, Жюльен.
— Потому что ты рассказал бы об этом другим. Это твоя работа. А я не был готов доверять… каждому.
— Это все больше становится похожим на замкнутый круг, — сказал Мертвец. — Как ты можешь… связаться с твоими Врагами?
— Отправившись во Времени в их будущее, — уверенно ответил я. — И встретившись с ними лицом к лицу. Потому что им единственным известно, что привело к их будущему. Они могут подсказать… чего я делать не должен.
Что мне делать? Я задал этот вопрос Эдди Бритве из будущего, за миг до того, как убить его. Что мне делать, чтобы предотвратить все это? Убить себя, так он сказал.
— Но… это же твои Враги! — воскликнул Мертвец. — Они убьют тебя на месте!
— Тогда мне придется быть очень убедительным. И говорить очень быстро.
— А если они убьют тебя, несмотря ни на что? — спросил Жюльен.
— Что ж, это может решить проблему. Но поверь, у меня нет склонности к самоубийству. Я намереваюсь вернуться живым и невредимым, с необходимой мне информацией о том, как поставить на место Лилит и избежать конца света.
— Как хорошо, что я уже мертв, — сказал Мертвец, — иначе, наверное, я бы сильно об этом беспокоился.
— Путешествие во Времени требует чертовски много энергии, — сильно нахмурился Жюльен. — Мало, кто может это сделать. Или станет делать это для тебя, Джон. Возможно, я мог бы поговорить от твоего имени с Дедушкой Время. Замолвить за тебя словечко.
— Ну, по-моему, у него есть очень сильное словечко за меня. Он уже однажды отправлял меня в путешествие во Времени, и после его окончания вряд ли он в ближайшее время сделает это снова. — Жюльен пристально смотрел на меня, чуя историю, но я покачал головой. — Поверь, Жюльен, на самом деле, тебе бы не хотелось это узнать.