«Остров». Подлинная история
Шрифт:
Мать сразу невзлюбила старшего сына, называла его “обминком” и “упырем”. Находясь в помрачении рассудка, Евфросинья несколько раз покушалась на жизнь Фомы, и отцу ничего не оставалось, как отдать сына на воспитание в другие руки. Вскоре священник Андрей Горенковский скончался, и Фома воспитывался сперва в семье мельника, потом в семье зажиточного крестьянина, потом в семье деревенского батюшки. Особенного присмотра за ним нигде не было, мальчик был предоставлен самому себе. Когда его сверстники шумели, бегали и резвились, Фома обыкновенно сидел один. Иногда он уходил в лес и пропадал там на сутки, а то и на двое.
Фома поступил в начальный класс Духовной академии при Братском монастыре и учился очень хорошо. Через некоторое время за мальчиком пришел посланец от матери: Евфросинья тяжело заболела и призывала сына к себе. Перед смертью рассудок к несчастной вернулся, и она успела попросить у сына прощения. Фома предал тело матери погребению и отправился обратно в Братский монастырь.
Дядя мальчика вскоре скончался, и некому было оплачивать учение. Фома был определен дьячком в город Чигирин, а потом, по недостатку голоса, перемещен пономарем в местечко Обухов. В 1812 году, в самый разгар Отечественной войны, Фома, двадцати четырех лет от роду, стал послушником Киево-Братского монастыря. Он месил тесто и пек хлеб, был пономарем. Уже к этому времени относятся первые свидетельства о пребывающей в нем благодати.
Неподалеку от Братской обители находился Флоровский женский монастырь, у сестер которого был обычай ходить за водой на Днепр. Как-то одна из послушниц самовольно отправилась с ведром к реке, но поскользнулась и уронила в воду ключ от своей кельи. Девушка расплакалась: она боялась теперь показаться на глаза настоятельнице, не знала, как открыть келью. Тут на берегу появился послушник Фома.
– Так тебе и надо, глупая, – сказал он. – Не будешь в другой раз без благословения ходить. Дай-ка сюда ведро...
Он нагнулся, осенил воду крестным знамением и зачерпнул ведро.
– А теперь ступай. Тут тебе и вода, и ключ от кельи.
Послушница заглянула в ведро и, к своему изумлению и радости, действительно увидела на дне потерянный ключ...
В 1821 году Фома постригся в монахи с именем Феодорит. Вскоре его назначили ризничим и за “примерную строго иноческую жизнь” возвели в сан иеродиакона. Пять лет спустя Феодорит был посвящен во иеромонаха и назначен экономом Братского монастыря. Но совсем не этого хотелось подвижнику: он подал прошение, чтобы ему позволили удалиться в пещеры за Китаевской пустынью, выкопанные еще святым Феодосием Киево-Печерским. Получив отказ, Феодорит принял решение посвятить себя великому подвигу юродства ради Христа. В 1834 году он принял схиму и был наречен Феофилом.
Многие послушники и ученики Академии взяли за обычай смеяться над неряшливым и угрюмым монахом, говорили ему насмешливые слова.
– Идите прочь, – отвечал им старец. – Было время, когда я учился, а теперь умом помрачился...
Другие же почитали его своим наставником. Так отец Феофил благословил на подвиг юродства студента Академии Петра Крыжановского. Около восьми лет тот переносил глумления и поношения и умер в Кирилловской больнице, достигнув высокого духовного совершенства, получив свыше знание о дне своей кончины.
“Так спасаются все истинно верующие и любящие Его, – сказал отец Феофил о смерти Крыжановского. – Если мы с Ним умерли, то с Ним и оживем”.
Старец часто посещал уединенный сад на Глубочице. Он говорил смотрителю сада Иосифу Диковскому:
– Молись, раб Божий. Место, где ты живешь, свято.
– Какое там “свято”! – смеялся смотритель. – Здесь по праздничным дням городская молодежь оргии устраивает.
– Нет, Иосиф. Здесь место святое, здесь будет монастырь.
Предсказание старца сбылось много лет спустя, в 1888 году. Тогда на Глубочице был основан Покровский женский монастырь...
Священник В. Зноско был знаком с сыном смотрителя Назаром Диковским. Тот рассказывал о старце так: “Какой сильный был! Ни одна болезнь не брала... Меня старец очень любил. Увидит в саду и кричит: „Назар, Назар, иди сюда!“ Я подойду. „Благословите, батюшка...“ – „Бог благословит. Ты почему, Назар, не женишься?“ – „Молод, батюшка“. А мне тогда более двадцати семи годов было. „Смотри, женись, – не то под старость тебя под руку водить некому будет“”.
Старец Феофил предсказал Назару, что тот женится на дочери булочницы. Так вскоре и случилось, а в старости Диковского разбил паралич, и жена ухаживала за ним как за малым ребенком.
Первым келейником старца в Китаеве был некий Иван, солдат, дезертировавший с военной службы и совершивший ряд преступлений. Старец как-то встретил Ивана на кухне и тут же перечислил тому его грехи. Потрясенный, дезертир заплакал и потом ни на шаг не отходил от старца.
“На Страшном суде тебя спросят: у тебя были руки? что ты приобрел ими? – поучал Ивана отец Феофил. – Были голова и язык? Что приобрел? И награда будет не за то, что ты приобрел кое-что, но за что именноты приобрел”.
Иван старался как мог, но духовной твердости ему не хватало. Как-то старцу принесли большой кусок балыка. Прельстившись на него, Иван тайком съел балык и вдруг почувствовал в животе острую боль.
Старец ехидно посмотрел на него.
– Потерпи, потерпи брат. Это балычок в животе переваривается...
Боль стала невыносимой, Иван принялся громко кричать.
– А зачем послушался врага? Зачем прельстился, вкусив еды, которых без благословения не надлежало тебе касаться? – приговаривал отец Феофил. Наконец он сжалился и сотворил молитву, после чего боль у Ивана тотчас улеглась...
Вскоре Иван доказал свою преданность старцу. Как-то жарким летним днем они вместе отправились по грибы.
– Ох, гроза будет! – приговаривал отец Феофил, поглядывая на ясное голубое небо.
– Не будет, батюшка, грозы. Ни одного облачка не видать.
– Ох, будет... Скоро будет. Уже надвигается... Вот!
В это самое время из-за кустов выскочили три здоровых парня с дубинами:
– Ага, попались, монахи! Давайте деньги!
Отец Феофил благословил их, спокойно порылся в корзине и подал им самый большой гриб: