Остров Бешеного
Шрифт:
К сожалению, все оказалось не так просто, как казалось. Несмотря на то что мнимая Розочка появилась в нужном месте в точно назначенный срок и простояла там около часа, к ней никто не подошел. Понимая, что в чем-то допущена ошибка, но одновременно надеясь, что это была скорее всего проверка, Майкл отменил операцию, приказав, однако, своей Эмме-Розочке вернуться в дом Розочки настоящей. На случай, если похитители устроили ей проверку.
— Я же говорил, что мне нужно ехать с Розочкой, а не подключать ваших хваленых
— Не думаю, я верю в своих людей. Эти хитрецы наверняка пошли на проверку. Сидели где-нибудь в кафе возле места встречи и наблюдали за нашей «Розочкой»… Поверь, Сава, мои люди не допустили ошибки! Я это точно знаю!
— Ладно, посмотрим… Но что теперь делать?
— Ждать! Они наверняка снова позвонят!..
— Сколько ждать?
— Сутки, не больше… Вот увидишь, это специальная игра на нервах родителей ребенка, чтобы вы, доведенные до отчаяния, готовы были пойти на любые их условия. Попомни мои слова: в следующий раз они повысят цену…
— Вот что, дорогой генерал, даю вашим специалистам время до завтра, до двенадцати часов. Если ситуация не изменится, я сам начну действовать!
— То есть поставишь на уши весь Нью-Йорк?
— Если понадобится, и всю Америку!
— Хорошо, договорились! — неожиданно согласился Майкл.
— Так почему вы так развеселились во время звонка этого типа, пискуна? — напомнил Савелий.
— Пискун? Отличное прозвище для похитителя! — отметил генерал. — Ты хорошо знаешь Бронкс?
— Откуда? Я в основном в Манхэттене да на Брайтон-Бич «разминался», — ответил Савелий.
— Не буду останавливаться на географии Бронкса, скажу лишь, что Южный Бронкс — один из самых опасных районов Нью-Йорка. Огромные выгоревшие пространства Южного Бронкса, его обуглившиеся дома-призраки до сих пор являются символом Америки. Южный Бронкс явно Не назовешь местом для беззаботных прогулок при условии, что вы не едете в Бронкс и Бронкс не пойдет к вам. Я с трудом удержался от смеха потому, что наши похитители явно знакомы с творчеством Эдгара По, писателя, в свое время не признанного Америкой. В доме, у которого должна была стоять Розочка, и провел Эдгар По последние три года своей жизни, перед тем как сойти с ума…
— Да, видно, похитители не без чувства юмора, — согласился Савелий…
Майкл оказался прав. Тот же самый пискун позвонил следующим утром в девять часов и сразу начал кричать:
— Вы что, думали, мы клюнем на вашу полицейскую удочку? Хотели с вами по-хорошему, но вы хорошего тона не понимаете…
— Я выполнила все ваши условия, — с трудом сохраняя спокойствие, возразила Розочка, — пришла в назначенный час, принесла деньги…
— Но ты пришла не одна! — Тот явно заводил сам себя.
— Как это — не одна!
— Говори, что хочешь, но мы засекли агентов ФБР, а раз ты нарушила наши требования, то теперь сумма выкупа повышается до двух миллионов!
— Да где же я найду такие деньги? — чуть не плача, ответила Розочка.
— А мне плевать! Два миллиона должны лежать сегодня в три пополудни на Центральном вокзале, в ячейке под номером джи-си сто пятьдесят девять.
И предупреждаю, если мы обнаружим агентов на вокзале, то платить придется еще дороже. Ты поняла?
— Поняла, сделаю, что смогу, — ответила Розочка, заметив утвердительный кивок генерала.
— Вот и старайся, если тебе дорог твой сын! Все! — Пискун бросил трубку.
— Сейчас скажешь: «Ну, что я тебе говорил?» — усмехнулся Савелий.
— Зачем, если ты сам все за меня сказал?
— И какие предсказания будут сейчас? Неужели хочешь два миллиона положить в камеру хранения?
— И сразу дать им понять, что они правы в своем подозрении, что задействованы государственные структуры? Нет уж, мы положим туда те самые девятьсот восемьдесят тысяч, о которых и говорила Розочка!
— Ладно, подожду еще до трех часов, но если и тогда никто не явится, то не обессудь! — согласился Савелий.
На этот раз спецагенты ФБР действовали еще более осторожно. Больше двадцати сотрудников специального подразделения, переодетых и в вокзальных служащих, и в разносчиков пиццы, и в обычных пассажиров с чемоданами и сумками, постепенно влились в вокзальную жизнь за несколько часов до назначенного срока. У мониторов видеонаблюдения сидели несколько оперативников, которые внимательно следили за всеми подходами к камерам хранения. Мнимая Розочка положила в названную ячейку сумку с деньгами за тридцать минут до трех часов, спокойно села в машину настоящей Розочки и вернулась домой.
Казалось, все было продумано до деталей и у преступников действительно не оставалось ни единого шанса. Тем не менее назначенный час миновал, как миновал и добавленный час, но за деньгами никто так и не явился. Майклу удалось уговорить Савелия подождать до шести часов: возможно, преступники позвонят и как-то объяснят свое отсутствие, но звонка так и не последовало.
— Извини, Майкл, но у меня такое впечатление, что нас просто водят за нос, — заявил Савелий. — Так что ты можешь заниматься своими версиями, а я займусь своими.
— Может, пожелания какие будут? — Видно было, что генерал чувствует себя неловко.
— Какие могут быть пожелания… — Савелий глубоко вздохнул, хотел пожелать «хорошей охоты», но неожиданно для себя, видно, что-то его мучило, сказал: — Разве только вот что… пробей-ка ты господина Широши!
— Есть подозрения?
— Подозрения? Нет, скорее, какие-то неясные ощущения…
— Какую задачу поставить?
— Самую общую: где, что, как?
— Как говорится, начать осаду, а там, глядишь, что-то и проклюнется?