Остров Бога
Шрифт:
У каждого мужчины есть своя маленькая и не слишком тайная от жены, слабость. Я, например, люблю канцелярские лавки, а в них всякую продвинутую чепуху, вроде мобильных телефонов, скоросшивателей и авторучек. Вот почему, оказавшись в недвижимой машине посередь пустыни, я не очень испугался. Место было открытое, горы не глушили связь, и мне довольно легко удалось вызвать техпомощь. А вот дальше начался кошмар. В метрах двадцати от дороги росла одинокая зонтичная акация, дерево с широкой и плоской кроной, тени от него было чуть больше чем от лопаты. За неимением лучшего убежища, я, прислонившись к её корявому стволу, уселся, зорко вглядываясь в проезжавший транспорт, что бы не проворонить машинных спасателей. А потом начались чудеса. Сначала я увидел двухголовую гадюку неизвестной
Завершив полный круг, головы переглянулись, и одна раскрыв пасть громко и внятно произнесла: «Наш будет», вторая башка утвердительно и быстро закивала, так что у меня зарябило в очах. Потом пришёл баран. Он пел на незнакомом мне гортанном языке и танцевал гордые танцы бараньих народов. Хорошо кстати танцевал, приседал и подпрыгивал и делал всякие мне неизвестные па. Пожилой джин зачем-то в бюстгальтере, завертелся в крохотном смерче и гнусаво начал читать вслух куски из 1001 ночи почему-то на украинском языке. Это было ужасно смешно, хотя слов я не запомнил, а запомнил, что ржал конским голосом. Мир мутился, опадали и вздувались горы, и не хватало слюны для пересохшей глотки. А потом кто-то вылил мне на голову не меньше ведра ледяной воды.
— Вторая стадия — сказал механик, — пей, полудурок! В зеркальце, которое он мне любезно подставил, отражались красные бессмысленные глаза с плавающим и не фиксирующимся взглядом, и язык, перевитый кольцами распухших синих вен. Новичок, глупый «чичако», питерский искусствовед в Иудейской пустыне. На третьей стадии обезвоживания, вода уже просто не усваивается.
* * *
У ног жены Лота, прикрытые толстым слоем соли, лежат убитые Господом города, Содом и Гоморра. Сама содомская гора на 3/4 состоит из соли. Время от времени от неё отваливаются и падают на землю, огромные соляные пласты. Туристы и местные граждане, откалывают от них чёрные с дымком кусочки, и волокут домой. Считается, что подобно чесноку, не пускающему в дом упырей, соль с Содома, помогает защитить жилище от незваных педерастов. От «званных», нет, не защищает. С гордостью, должен сказать, что эту примету я придумал и внедрил в массы сам своей любимой головой и всё благодаря тому, что нашёл в куске соли с Содома, прядь рыжих, с проседью волос. Я не шучу. Население, болеющее ханжеством, считает, что я грубо ругаюсь, именуя «гомосеков», прямым их, природным именем. Потерпите, педерасты, это ведь культурное слово, хотя и не звучит гордо. Слово «педерастия» происходит от двух корешков pais, по-гречески что-то вроде современного — «несовершеннолетний», и eraste — «любовник». Теперь вы знаете, о чём думал папа Фандорин, когда крестили его сыночка. Видите, а вы обижались, педерасты! Продвинутое население считает, что это неправильно с моей стороны, и надо говорить что-то отвлечённое, типа «голубок» или «иначе ориентированный», сбившийся, в общем, с пути.
По сегодняшнему времени, грех содомский невелик, а многие считают, что и не грех вовсе, а так, естественный прорыв изощрённых родовой травмой мозгов, или игра расшалившихся генов. Очень любят, приводить в пример древних эстетов, охочих до гладких и ещё не поросших жестким самцовым волосом, мальчиков, с которыми возлежали на мягких кушетках, пили сладенькое винцо и блудили по всякому. Мол, глядите, какие люди были! Братцы, они ведь язычники были! Они ведь и весталок уличённых, жреческой экспертизой, в утрате невинности, в стенки замуровывали живьём, и полностью доверяли нанюхавшимся газов оракулам, когда те несли всякую невнятицу.
Лично я приучен Всевышнему верить во всём, и даже его грозному вердикту что, «Если кто ляжет с мужчиною, как с женщиною, то оба они сделали мерзость: да будут преданы смерти, кровь их на них». Ну, и что я должен делать, если в британском парламенте, не понимают вовсе, с чего бы это Бог так распалился!? Знаете, «альбионцы», вы уж там сами с Ним выясняйте, пожалуйста, кто тут из вас педераст, а кто «меньшинство половое»! Сексуальные грешки
То гомосексуалисты пляшут, как цирковые макаки на парадах гордости своих утомлённых попок, то движение педофилов громко и честно заявляет о своей отчаянной борьбе за легализацию, то Швейцария желает узаконить кровосмешения. Я, «за»: пусть дети услаждают родителей, а родители детишек, от такого имбридинга[6] народится масса симпатичных идиотиков, швейцарцы и вымрут, а цены на горных курортах обнулятся — всем прямая выгода.
Вот здорово то будет, катайся, — не хочу!
«Чем плохо скрывать, лучше хорошо признаться»
Как вы теперь понимаете, после того ужасного происшествия, я с Богом и пустыней «на вы», да и опыту поднабрался, однако даже нарастающая с годами матёрость, не спасает подчас от глупых ошибок по дороге к увечью. Сравнительно недавно, да буквально пару лет назад, я собрался пройти однодневный курс в министерстве туризма. Это беда. Раз в год надо отсидеть или отходить полагающуюся норму часов, без которой лицензии не продляют. А без лицензии, я кто? Я лишенец!
То ли Господь решил меня покарать, то ли испытать, но угодил я в путешествие, как сказал бы военный человек по: «горно-пустынной местности». Не ждал, не гадал! Мама дорогая! Какая такая пустыня: то ли я перепутал, то ли эти «гадюки палестинские», в смысле змеи-секретарши, но я туда не собирался ни сном, ни духом. И так близко к инфаркту, я ещё не бывал.
Вырядился я в эту гробовую поезду так: шляпа из кенгуру, чтоб не студилась драгоценная башка, ботиночки на скользкой, маму её, коже, сумочка из верблюда одногорбого, и прочий аксессуар, непригодный в том мире, куда я угодил.
Ну, с водой, как вы, наверное, помните, у меня всегда проблемы.
…Я карабкался на кручи сыпучие, ползал на кукарачках по карнизам шириной в две ладони, над пропастью глубиной метров двести, ездил на заду по оползням и хватался за терновые ветки в поисках спасения, невзирая на торчащие из них уже кем-то окровавленные шипы. Пятнадцать километров по камням большим и маленьким, по вулканическому стеклу, которое кто-то специально выложил острыми сколами вверх. Мама дорогая! Но хуже всего были подъемы, бесконечное карабканье и сползанье в щели к которым я не подходил по диаметру. Мама дорогая! Последние пару километров, я плелся, опустив голову почти до копыт, и с удивлением разглядывал волчьи следы, хорошо впечатавшиеся, в первобытную грязь. За каждым поворотам меня поджидал худой, мрачный мужик с рюкзаком значительно большим по размеру, чем он сам. Это был фельдшер, приданный этим фанатам дикой природы на случай увечий и сердечнососудистых приключений. Ничему я так никогда не радовался, как автобусу, ожидавшему нас посередь пустыни. Вы не поверите, но маршрут, по которому я прополз, называется: «вади Хацац»! Хорошо шутится через пару лет: «Хацац ему пришёл».
ПРОРОЧЕСТВО. «Служба спасения Господа Бога»
«Ибо Господь Бог ничего не делает, не открыв Своей тайны, рабам Своим, пророкам»
(Ам. 3:7).
Есть разные дороги, ведущие к «Сокровенному», часть из них, прямые как стрелы, от перекрёстка, до перекрёстка, от одного берега Острова, до другого. Ходить по ним просто: постоялые дворы, любезные регулировщики, симпатичные кухарки в придорожных харчевнях, — иди себе, не задумываясь. Счастлив тот, кого правильно наставляли в детстве добрые родители и мудрые учителя, и кто по мягкости характера, не спорил и не брыкался. Вывели его на прямую дорогу, подтолкнули ласково в спину, и пошёл он, осторожно обходя ямы и рекламу публичных домов. Многим из нас повезло меньше, и блуждаем мы по тёмным тропинкам, пытаясь отыскать верный путь, но вечно застреваем, в «неправильных» местах.