Остров Буян
Шрифт:
— Не важно. Так вы считаете, что этот зверь убьет вашу дочь?
— Он приходит каждые двадцать лет, чтобы лишить невинности одну из дочерей владельца замка Руж вот уже на протяжении двухсот лет. Моя сестра лишилась рассудка и умерла, после того как побывала в руках этого чудовища, и я не хочу, чтобы та же участь постигла мою дочь. Ведь она у меня единственная. Все мои слуги разбежались. Никто из доблестных рыцарей Апландии не согласился мне помочь, испугавшись исчадия ада. Увы, но их можно понять. Однажды, лет сто назад, мой предок Рене де Руж попытался спрятать свою дочь, но зверь разорил всю округу, он убивал всех подряд до тех пор, пока ему не отдали на растерзание несчастную девушку.
Страшная
— Так вы приняли меня за этого таинственного зверя?
— Извините, благородный Вадимир, — вздохнул Гийом де Руж, — но я и сейчас не уверен, что предо мной рыцарь, а не демон.
— Это вы напрасно, почтеннейший, — обиделся я. — Да и что во мне такого демонического, способного до икоты напугать несчастную девушку?
— Дьявол многолик, — поднял палец к потолку отец Жильбер. — Что стоит ему напялить на себя благообразную личину, дабы соблазнить невинное создание.
Жан и Жак наконец-то пришли в себя и поднялись на нижние конечности, обиженные на весь мир вообще и на меня в частности. Судя по всему, рыцарь Гийом собирался повторить отчаянную попытку убить незваного гостя и тем обезопасить свою дочь от возможно го насилия. В принципе я понимал чувства отца и даже восхищался отчаянной храбростью этого человека, восставшего против рока, обрушившегося на его семью, но умирать мне не хотелось, поскольку по своей природе я не был ни демоном, ни зверем, и моя смерть ничего не меняла в создавшейся ситуации.
— Должен сказать, благородный Гийом, что вы напрасно беспокоились на мой счет. Никакой угрозы для вашей прекрасной дочери я не представляю, поскольку являюсь гомосексуалистом. Я и мальчика за собой вожу для плотских утех.
После этих моих слов Наташка сердито, задышала и пнула меня ногой в ляжку. Ее почему-то обидело, что я назвал ее мальчиком. Я же посчитал, что уж лучше прослыть в приличном обществе гомосексуалистом, чем исчадием ада. А потом, мне просто не хотелось проливать кровь этих храбрых и добропорядочных людей. Ну и самому умирать тоже не улыбалось.
— Гомосексуализм — это грех, сын мой, — скорбно заметил отец Жильбер.
— Безусловно, — подтвердил я. — Но грех простительный. Во всяком случае, сулящий покой любящим отцам прекрасных дочерей.
Как я и ожидал, рыцарь Гийом де Руж после моего заявления отмяк душой и опустил меч, занесенный было над головой таинственного пришельца. Жан и Жак тоже поуспокоились и потеряли всякий интерес к человеку столь сомнительной ориентации.
— Мне очень жаль, рыцарь Вадимир, что вы пришли в мой замок в несчастливый день и я не могу вас принять как подобает.
— Какие пустяки, достопочтенный Гийом. Я человек без претензий. Ломоть хлеба, кусок свинины и чарка доброго вина за здоровье хозяина и его близких — вот, пожалуй, и всё, что я хотел у вас попросить.
— Вас, разумеется, накормят, благородный рыцарь. Но, к сожалению, я не могу гарантировать безопасность ни вам, ни вашему оруженосцу. Зверь может явиться в любую минуту.
— И тем не менее, благородный Гийом, я осмелюсь попросить у вас не только ужин, но и ночлег.
— Вы храбрый человек, уважаемый Вадимир. Но, надеюсь, вы понимаете, какой чудовищной опасности подвергаете не только свою жизнь, но и душу?
— Я не боюсь смерти, рыцарь де Руж, а что касается души, то в присутствии отца Жильбера я не испугаюсь даже князя Тьмы, не говоря уже о его подручном.
— Вы преувеличиваете мои силы, — вздохнул сокрушенно служитель церкви. — Я простой деревенский кюре, и все мои надежды только на крест и молитву.
Пока мы обменивались комплиментами, Жан с Жаком расставили мебель по своим местам, а немолодая, но расторопная служанка накрыла стол. Меня посадили по правую руку от хозяина, отца Жильбера — по левую. Сердитая Наташка пристроилась рядом со мной, а Жан с Жаком стерегли вход. Разносолов на столе не наблюдалось, но поужинали мы плотно. В вине тоже недостатка не было. Утолив аппетит и жажду, я пришел в хорошее настроение и попросил владельца замка Руж рассказать мне историю проклятия, павшего на его семью. Старый рыцарь печально вздохнул, но в просьбе гостю не отказал.
Виной всему, как водится, был отдаленный предок Гийома. Звали этого сукиного сына Анри де Руж. Благородный Анри был благородным, к сожалению, только по праву рождения. Что же касается его поведения, то оно оставляло желать много лучшего. Пока он насиловал местных крестьянок и обижал своих вассалов, никто его за это не судил. Человек был в своем праве. Но Анри де Ружу тесны стали широкие рамки средневековой морали, и он занялся откровенным разбоем. За разорение купцов и соседних замков святые отцы осуждали распоясавшегося рыцаря, однако отпускали ему грехи. Тем более что благородный Анри исправно платил церковную десятину.
Но безнаказанность, как известно, до добра не доводит. Рыцарь впал в ересь. В его замок зачастили подозрительные типы, колдуны, чернокнижники и атеисты. В общем, под их влиянием нечестивец не только отказался платить десятину, но и принялся грабить церкви и монастыри. Такого хамского поведения святые отцы простить ему не могли, и Анри де Руж был отлучен от церкви. В ответ ренегат напал на женский монастырь, разорил его, а всех монахинь отвез в свой замок. О надругательствах над несчастными женщинами, чинимых его предком, рыцарь Гийом рассказывать не стал, но и без того было понятно, что им здесь пришлось пережить. О бесчинствах, творимых владельцем замка Руж, стало известно королю, и хотя реальной властью тот не обладал, но всё-таки Лотарю Второму удалось собрать ополчение и двинуть его на мятежного вассала, подмявшего под себя целую провинцию. И вот тогда Анри де Руж допустил роковую ошибку, которая до сих пор аукается его потомкам, — он не нашел ничего более умного, как обратиться за помощью к дьяволу. Был ли то договор, скрепленный кровью, благородный Гийом не знал, но он знал совершенно точно, что в уплату за помощь нечестивый Анри предложил князю Тьмы свою малолетнюю дочь, а также всех еще не рожденных девиц из рода де Руж.
— И дьявол ему помог? — уточнил я.
— Увы, да, — обреченно склонил голову старый рыцарь. — Анри де Руж в пух и прах разнес войско короля Лотаря и на протяжении еще почти двух десятков лет бесчинствовал в нашем краю.
— Но и для него наступил час расплаты, — предостерегающе поднял палец отец Жильбер.
— Вот именно, — вздохнул Гийом.
Этот Анри де Руж был, видимо, редкостным наглецом. Разделавшись с королем, он почему-то решил, что может совладать и с дьяволом. В общем, он отказался выполнять договор, а вознамерился выдать свою дочь за богатого и влиятельного испанского гранда. Свадьбу праздновали пышно. Чуть ли не весь местный бомонд съехался в замок Руж. Тем более что к этому времени могущественный рыцарь сумел уже уладить свои отношения с церковью и вернуть себе расположение святых отцов.