Остров Дохлого Дракона
Шрифт:
– Может, не пойдём дальше, – прошептал в ухо Ивашке Толстун. Ему казалось, что даже говорить громко здесь не прилично.
– Тебе, что не интересно, что там дальше.
– Дак, все равно темно, ещё шеи переломаем.
– Я почему-то чувствую, что надо идти вперёд.
– Ивашка только когда произнёс эти слова, полностью осознал, что его действительно тянет дальше, как будто он кусочек железа, а впереди магнит.
– Может, факел сделаем?
– Толстун уже начал шарить по карманам в поисках чего-нибудь подходящего для изготовления факела.
– Нужна тряпка и палка, хоть не большая, - Ивашка тоже
– Ивашка зажги-ка спички, я чувствую под ногами, вроде, палки какие-то лежат.
Слабо чиркнул огонёк, и неуверенный тусклый свет на секунду озарил пещеру. Однако нашим друзья и этой слабой вспышки было достаточно, чтобы увидеть, что они стоят на костях, а не на палках.
– Вот так попали, - гномы прижались друг к другу.
– Толстун, - тоже перешёл на шёпот штурман, - понимаешь, я шестым чувством знаю – нам надо идти вперёд, там нас ждёт что-то важное.
– А ты видел, чьи кости под ногами?
– Да нет, не успел.
– Это тролли, я их черепа ни с чем не спутаю
– Но ведь они давно умерли, может сотни лет назад, - Ивашке и самому не очень нравилось соседство троллей, - пусть даже мёртвых.
Надо что-то делать. И штурман решился, он чиркнул ещё одну спичку, в её свете выбрал на полу пещеры длинную берцовую кость и поднял её, кость была лёгкая и гладкая на ощупь - как отполированное дерево. Ивашка намотал поплотнее на конец кости оба носовых платка. Сухая тряпка сразу занялась, едва спичку поднесли. Летучие мыши опять брызнули с потолка, пища от возмущения. Гномы огляделись. Они находились как бы в коридоре. Стены были обтёсаны. Потолок укреплён вырубленными из камня колоннами. Тут явно потрудились, чьи - то руки. Только не гномов. Гномы так не строят. Мрачно больно.
Пол был завален костями. Они с хрустом рассыпались под ногами, и идти по ним было жутко. Ивашка с Толстуном медленно продвигались вперёд, стараясь хоть на черепа не наступать. Сгнившая одежда шелестела на полу под ногами, словно опавшие листья. Ход спускался вниз, все круче и круче. Вскоре даже ступени появились. Грубые, высеченные не очень умелыми руками. И кости кончились. Друзья немного приободрились. Не очень-то приятно в неровном свете факела идти по тролльским останкам. Ступени вдруг кончились и гномы оказались в большом зале. Свет не доходил ни до противоположной стены, ни до потолка. Тут Ивашка заметил, что справа от него в стену вделан факел и, хотя прошло, наверное, немало лет с тех пор как его зажигали в последний раз, едва штурман поднёс свой, уже почти сгоревшие тряпочки еле тлели, как древний факел вспыхнул ярким светом, разгоняя тьму. Видно чем-то пропитан был.
Наши друзья осмотрелись. Центр залы поднимался вверх, образуя что-то вроде пирамиды, и наверх вели ступени. Что-то прямо подтолкнуло Ивашку туда. Он даже оглянулся в испуге. Но нет, они были одни. Даже летучих мышей не видно. Факел мягко вынулся из гнезда, и Ивашка, чувствуя за спиной, успокаивающее пыхтение Толстуна начал подниматься. Ступени были не сильно-то удобные. Явно не для маленьких гномьх ножек. Приходилось буквально карабкаться на них. Вот и последняя ступенька. Факел выхватил из темноты какую-то фигуру сверкающую серебром. Гномы чуть вниз не полетели от неожиданности. Но фигура стояла неподвижно, и Ивашка осмелев, вытянул руку с факелом.
Глава 10
Событие одиннадцатое
Жизнь и сновидения – страницы одной и той же книги.
Артур Шопенгауэр
Это был тролль.
Только не живой, а отлитый из металла. И вместо глаз у него сверкали рубины, наверное. В общем, красные камни. Но отлит он был мастерски, прямо как живой. А может, и не отлит вовсе, а превращён в металл с помощью колдовства. Вот заденешь его, он оживёт и бросится на тебя.
В одной руке тролля был меч. Тонкий такой и длинный, с каким-то узором прямо на клинке. Рукоятка, наполовину спрятанная в руке тролля, сверкала драгоценными камнями и очевидно была золотой. В другой руке….? Не может быть. В другой руке тролль держал серебряную пластинку и, хотя стоя лицом к троллю на узкой верхней площадке Ивашка и не видел, что на ней написано, но тут же понял – это точно такая же пластинка. Четвертая уже. Толстун тронул рукой тролля. Ивашка весь напрягся. А вдруг правда оживёт. Нет. Тролль стоял устойчиво. Тут и Ивашка осмелел, погладил рукой клинок, стукнул ногтём по лезвию. И зазвенел меч, тонко так – хорошей сталью.
– Факел гаснет, догорает, - шёпотом напомнил Толстун. Ивашка сразу стал оглядываться, ища что - ни будь, что можно поджечь.
– Смотри под ногами тролля светильник или чаша какая-то, - но Ивашка и сам уже заметил. Он поднёс догорающий факел к фитильку, торчащему из чаши, и тот занялся голубоватым светом. Не очень яркий, но все же свет. Факел словно ждал этого, мигнул пару раз, и только тонкая струйка дыма осталась. Светильник только тролля и освещал.
– Что делать - то будем? – Ивашка тоже шёпотом спросил, да и не поворачивался язык кричать в этой пещере.
– Буря сильная, до утра не успокоится. Может, спать ляжем? – Толстун не менялся. Ни драконы его не брали, ни толи.
– Меч у него замечательный, вот бы его себе забрать - мечтательно вздохнул штурман.
– Да, я тоже думал, - Толстун уже было улёгшийся у ног тролля, встал и словно не у страшной металлической статуи, а у обычного живого приятеля своего взялся за меч и стал вынимать его из рук тролля.
– Не пускает, зараза, - наконец прохрипел он, - крепко держит.
– А пластинку попробуй, - Ивашка, честно говоря, не надеялся.
– Нет, и пластинку не отдаёт. Тролли они и железные все одно жадные, - Толстун снова лёг и через минуту Ивашка уже услышал его мерное посапывание.
Вскоре и наш штурман во тьму провалился. Сон сморил. Только ли сон? Может это колдовство, какое? Увидел Ивашка вдруг себя в одеждах мага. С плащом черным и звёздами на нем, а рядом другого волшебника, только не гнома, а эльфа. И разговаривают они будто на незнакомом языке, а все понимает Ивашка. Говорит ему будто бы эльф, что бы он надавил железному троллю на его красные глаза. И сразу исчез. А тролль вдруг ожил и начал хохотать. И мечом махать, И все ближе и ближе меч, а Ивашке и защищаться нечем. Страх обдал штурмана волной холода. Проснулся Ивашка и долго в себя прийти не мог. А холод не отпускает. Толстун вдруг тоже проснулся, аж подпрыгнул, чуть со ступенек не упал.