Остров драконов. Принцесса и её страж
Шрифт:
Неторопливо, не соприкасаясь даже локтями, оба побрели по аллее цветущего парка при королевском дворце Глен-Дрэгона – того, что стоял на самом первом из драконьих островов. Когда-то островов этих было шесть, но по мере того, как увеличивалось население, драконы поднимали в воздух новые горы и строили на них новые дворцы.
Сильвена замедлила ход, задумчиво наблюдая за тем, как домашний дрейк, толстобокий и рогатый, с отливающей зелёным чешуёй, катает по земле украденный где-то сапог. Такие не могли превращаться в людей, не вырастали больше чем на полметра и даже не умели говорить. Хотя порой бывали очень
Сильвена овладела этим даром, когда ей было шесть – очень рано по меркам драконов. Большинство из них если и получали власть над силами Колодца, то только когда становились взрослыми и обретали в жизни достойную опору – веру или любовь. Никто, впрочем, не был удивлён. Недаром мать принцессы, древняя драконица, и вовсе не принимала человеческого облика уже долгие годы.
Янтарине было уже двенадцать, но обернуться она по-прежнему не могла. И никто не требовал бы от неё таких подвигов, если бы все вокруг не знали, что на подобную магию уже способна её сестра. Эта и ещё одна причина не давали покоя старшей принцессе, а ещё более – её учителям. Горлифен терзал свою ученицу как мог, силясь научить её сосредотачиваться и обращаться к Источнику, но без толку.
Заферин же всегда сквозь пальцы смотрел на выходки ученицы. Он отлично знал, что Сильвена выучивает наперёд любой урок. Куда проще было загадать ей загадку и ждать, пока Сильвена разгадает её сама, чем заставлять упорно корпеть над книгами, которые та и так прочтёт.
Они приблизились ко входу в двухэтажное здание, украшенное витыми колоннами, и, миновав крыльцо, вошли внутрь. Заферин поприветствовал библиотекаря, отдыхавшего на диванчике у камина, и предложил ему не вставать.
– Мы только посмотрим кое-что по истории рыцарства, – сказал он. – Я сам найду, хорошо?
Седовласый хранитель знания кивнул и снова погрузился в толстый, обшитый кожей том, который читал до появления гостей.
Заферин же подтолкнул Сильвену вперёд и направил в сторону хранилища. Какое-то время они шли мимо рядов полок, уставленных толстыми томами со страницами из пергамента, и стоек, заваленных магическими кристаллами. Потом остановились там, где хранились книги по истории, и, прочертив пальцем линию вдоль корешков, Заферин извлёк одну из них.
– Твоя сестра когда-нибудь тоже посвятит себя Прародителю, – сказал Заферин, удерживая в руках том. Отдавать его Сильвене он не торопился. – Так что, читая это, задумайся о том, что ждёт впереди и тебя, и её.
– Сомневаюсь, что Янтарина захочет стать жрицей, – фыркнула Сильвена. – Она абсолютно не годится для этой роли.
– Боюсь, у неё нет выбора, – мрачно ответил Заферин. – То, что ты так открыто демонстрируешь свои симпатии к Коллегии магов, то, что тебя обучаю я – оскорбление для Храма. Пусть никто из нас и не сомневается, что Великая Драконица будет править вечно, но жрецы прекрасно понимают, насколько твоя поддержка может склонить чашу весов не в их пользу. Поэтому рано или поздно они постараются привлечь Янтарину на свою сторону. Даже если та абсолютно не подходит для статуса жрицы. Что ж… – Заферин
Сильвена кивнула и, отыскав взглядом кресло, стоявшее в освещённом углу, устроилась в нём. Заферин же вышел, оставив её одну.
Младшая принцесса открыла книгу и принялась читать. Однако уже на третьей странице губы её задрожали. Она стиснула зубы, не веря своим глазам.
– Это правда… – прошептала она и сглотнула. – Паладины Первородного приносят клятву никогда не вступать в брак… Но как же… Он… Как же… Я…
Сильвена отложила книгу и уронила голову на ладони. Отчаянье её не знало границ.
«Он же не может… всегда быть один!» – думала она.
А ещё через несколько секунд её посетила новая мысль: «Впрочем… я и не собираюсь заставлять его на мне жениться!»
И, порядком повеселев, она снова взяла в руки фолиант и продолжила читать.
Глава 2
Давену было страшно. Он, лишённый семьи, с самого детства не знавший другого крова, кроме каменных сводов храма, не боялся никогда и ничего – потому что ничего не имел.
Но теперь, когда наставник объявил, что из трёх десятков стражей только двенадцать станут приближёнными к принцессе Сильвене, страх поселился на дне его души и отказывался уходить.
День за днём от рассвета до заката он проводил у водопада, не столько оттачивая своё мастерство, сколько пытаясь изгнать страх. Почему он боится – Давен не знал. Тех, кто не подойдет принцессе, никто не собирался наказывать или убивать. Они получат свободу и со всеми навыками, обретёнными в стенах дворца, отправятся жить свободной жизнью на любом из драконьих островов. Но Давен не хотел свободной жизни. Час за часом он изматывал себя тренировками, а когда тело ныло так, что становилось трудно соображать, ему чудилось, что там, над восточным флигелем дворца, где располагалась спальня принцессы, мерцала перламутровым светом звезда. Звала. Требовала, чтобы он присягнул ей на верность, и противиться зову Давен не мог.
– Кхай… Фен… Тагой… – упрямо повторял он, как молитву, лишь бы изгнать из головы любые ненужные мысли. – Кхай… Фен… Тагой… Верность… Служение… Честь…
Но мысли не хотели уходить. Монотонные дорожки и выпады входили в привычку, уже не занимали мозг, и в голове всё настойчивее проскальзывал вопрос: «Интересно… Какая она… эта принцесса?»
Давен с новой силой бросался в бой с невидимым врагом.
«Какое тебе дело? – спрашивал он себя. – Ты рождён, чтобы служить! Не думать, не спрашивать – просто чтобы принадлежать! Ей… одной…»
Клинок сверкал под лучами магических древ, растущих в королевском саду, но враг не хотел отступать.
У Давена не было друзей. Он не любил пустых разговоров, и мальчишеские игры были ему чужды. Когда после тренировки другие будущие стражи гоняли в саду надутый кожаный мяч, Давен возвращался в общую спальню – длинную, на три десятка кроватей, стоящих рядами – и, вконец вымотанный, падал на свою постель. Он долго смотрел в окно, и ему снова чудилась звезда. Настойчивая и непрошеная.