Остров инвалидов
Шрифт:
– Прощаю.
– Как имя то?
Казалось, эта не самая обыденная исповедь наконец вышла на финишную прямую и вот-вот должна закончиться, но не тут-то было. Почему-то Вика подумала, что у нее спрашивают имя обидчика. Рустам с таким именем явно не мог являться христианином, а имена, не перечисленные в Святцах, нельзя было как будто в церкви произносить. Поэтому, вытерев слезы, она решила уточнить:
– А нерусские имена можно называть?
Святой отец совсем растерялся: мало того, что кающаяся долго не могла как следует объяснить, в чем кается, так еще и имя у ней нерусское? Он устремил на нее взгляд своих светлых глаз, полных изумления и неверия, будто полагая, что сам искуситель явился в ее облике
– Да ты крещеная ли? – произнес он с испугом и оторопью.
Вика поняла, что спрашивали ее имя, а не имя обидчиков, и от стыда была готова провалиться сквозь землю. Объяснив все божьему человеку, она получила заветное отпущение и еще долго себя корила. «Дурочка какая! Со своей работой совсем мозги потеряла, не слышишь и не видишь ничего. Напугала батюшку. Надолго он меня запомнит, будто нехристь какую».
– Ты зачем на колени то повалилась? Я только настроилась на нужный лад, а тут ты такой номер выкинула. Я еле сдержалась, чтобы в голос не рассмеяться, – спросила Вика у Лели, когда они вышли из церкви.
– Ты тоже, оказывается, не очень-то в церковных делах разбираешься, – поддела Леля Вику. – Так что, один-один.
– Представляю, если бы я не уточнила у него насчет имени, а на вопрос – «Как имя то?», сразу ответила – «Рустам!».
– Он бы тогда решил, что мир окончательно сошел с ума.
Вика с Лелей долго смеялись и подшучивали друг над другом. Каждая из них, по незнанию, вела себя в храме нелепо, и это вызывало смех. Но у обеих появилась надежда, а на душе стало легче. Если бы в тот момент они только знали, сколько раз им еще предстоит надеяться на чудо и волю провидения.
Доход не бывает без хлопот
Вениамин Павлович сидел за рабочим столом в кабинете и пытался разобраться в настройках своего нового дорогого телефона. Он вдруг вспомнил, как когда-то давно купил свой самый первый мобильный телефон. К тому времени у всех его коллег такие игрушки уже были, у кого-то даже модные тогда «раскладушки». А он все почему-то тянул, полагая, что эта вещь не стоит таких огромных трат. Зарабатывал в те годы он очень мало, и ему едва удавалось сводить концы с концами, как говорится, от зарплаты до зарплаты. Да и те кутарки постоянно задерживали. Как-то раз выплатили все задолженности, и он купил себе кнопочную «Нокиа». Надежный аппарат прослужил ему до тех времен, когда он начал подниматься по карьерной лестнице, а потом осознал, что пользоваться таким старьем просто несолидно. Кстати именно из-за того первого телефона он так и не женился. Ему тогда нравилась одна молоденькая женщина, тоже врач. Очень сильно нравилась, но он никак не решался с ней завязать отношения. А когда купил «Нокиа», вдруг сразу осмелел и пригласил ее на свидание, поигрывая в руке, будто невзначай, своей новинкой. Конечно, он выглядел тогда глупо. И, разумеется, не его неуместная гордость не самым крутым телефоном послужила тому, что женщина ему отказала. Но у него с тех пор четко засело в голове, что все женщины меркантильны, поэтому он не заводил серьезных отношений, перебиваясь случайными связями да мимолетными романами.
В дверь постучали.
– Входите, – сообщил Вениамин Павлович, откладывая телефон и вопрос с его настройками в сторону.
Вошла моложавая женщина, и Вениамин Павлович вмиг сменил маску занятого руководителя на гостеприимного хозяина, расплылся в радушной улыбке и распростер в стороны руки, выйдя из-за стола навстречу посетительнице.
– Тамара Николаевна, дорогая моя, я вас заждался, – запричитал Вениамин Павлович, беря ее холеную ручку в свои ладони.
Продолжая излучать флюиды обаятельности и добродушия, он пригласил даму присаживаться в кресло.
– Я свою малютку припарковала у входа, на инвалидном месте,
Вениамин Павлович повесил шубку на плечики и выглянул в окно – красный «Мерседес» его посетительницы занял два парковочных места, безусловно опровергая слова своей хозяйки о собственных размерах.
– Ничего-ничего, – Вениамин Павлович отмахнулся от такого пустяка руками. – Это совсем ничего. Вам можно, – улыбнувшись, добавил он. – И потом, уже совсем скоро вы будете пользоваться такими парковочными местами абсолютно на законных основаниях. И многим еще чем другим. – Вениамин Павлович опустился в рабочее кресло и уставился на нее с деликатной улыбкой.
Тамара Николаевна оценила момент верно и точеными пальчиками с наманикюренными ноготками открыла свою лакированную сумочку, достала оттуда пухлый конверт и положила его на стол перед Вениамином Павловичем. На секунду она оторопела – конверт молниеносно исчез со стола, оставив комплименты проворности Вениамина Павловича да замешательство своей бывшей владелице.
– Документы готовы, все сделано в лучшем виде. Вот, пожалуйста, ознакомьтесь, – Вениамин Павлович протянул выписной эпикриз реабилитационного центра.
Тамара Николаевна, наморщив носик, углубилась в чтение, а Вениамин Павлович наблюдал за ее довольным выражением лица, будто ожидая похвалы.
– Вы просто волшебник! – воскликнула Тамара Николаевна, не обманув чаяний Вениамина Павловича, и убрала заветные документы в свою сумочку.
– Ну что вы, – заскромничал Вениамин Павлович, – я просто очень хорошо знаю свое дело. Ни больше, ни меньше. Видите ли, дорогая моя Тамара Николаевна, организм каждого человека настолько индивидуален, что одно и то же заболевание может дать совершенно разные последствия. Кто-то отряхнется и побежит работать дальше. А кого-то это может привести к инвалидности, как, например, в вашем случае.
– Тьфу-тьфу-тьфу, не дай Бог! – засуетилась Тамара Николаевна и постучала по дереву.
– Я понимаю, понимаю, ничего плохого я вам ни в коем случае не желаю, но документально все сделано на высшем уровне, можете мне поверить. Здесь и заключения экспертных врачей, и результаты функциональной диагностики, и нужные значения по всем необходимым шкалам и тестам. Ни у одной комиссии медико-социальной экспертизы не возникнет никаких вопросов. Вы внимательно прочитаете все еще раз и будете вести себя как надо. Ну да не мне вас учить, – расплывшись в обворожительной улыбке он поднялся из-за стола, протянул ей шубку и помог одеться.
– Рад был встрече, дорогая Тамара Николаевна. Буду признателен за рекомендации. Ну, только аккуратно очень, вы же понимаете.
Садясь в свой роскошный автомобиль, Тамара Николаевна размышляла, уж не переплатила ли она, раз он трижды назвал ее «дорогой». «Дорогая. Да уж не дешевая! Он что думает, что мне просто так деньги на голову сыплются? Неужели я бы стала выбивать себе инвалидность, если бы не знала, где и как можно сэкономить? Богат не тот, у кого много денег, а тот, кто ими правильно распоряжается. В любом случае, дело почти сделано, осталось за малым – пройти комиссию и получить доступ ко всем полагающимся льготам». А льготы открывались неплохие. Одна парковка обходилась ей в кругленькую ежемесячную сумму, ведь Тамара Николаевна жила и вела все свои дела в центре города, где практически не осталось ни одной бесплатной парковки. И потом, санатории и материальная поддержка от организации, в которой она работала, тоже были не лишними. «Нужное дело сделала. Все равно я за счет пенсии по инвалидности эту сумму отобью рано или поздно. Нинке его посоветовать надо, она тоже хотела давно», – Тамара Николаевна подвела итог своих размышлений и, развернувшись через двойную сплошную, покатила в салон красоты.