Остров надежды
Шрифт:
У Норы на языке вертелся вопрос о детях, но затем она отодвинула эту еще более щекотливую тему на потом.
— Но... Бог не благословляет такой союз?
Она прикусила губы. Это был трудный вопрос — она уже спорила с Элиасом по поводу религиозного обслуживания чернокожих. Он хотя и допускал, чтобы местный пастор выступал в качестве миссионера для рабов, однако не хотел крестить их.
«Тем самым, любимая Нора, я признаю за ними наличие бессмертной души. А это, в чем мы с тобой, надеюсь, почти согласны, все же под большим вопросом», — объяснил он.
— Колдун-обеа может дать свое благословение мужчине и
Нора наморщила лоб. Словосочетание «человек-обеа» она слышала уже не раз, да и Маану тоже время от времени говорила о духах. Но, похоже, она не считала эту тему слишком важной. Или же просто проявляла осторожность? Ведь речь шла о вещах, которые не нравились баккра. Нора вспомнила о замечании леди Вентворт тогда, в Лондоне: «Там царят такие ритуалы, дитя мое, — ужасно! Когда они вызывают свои старые божества...»
— Это, кажется, для вас не так уж важно, — заметила Нора.
Маану вспыхнула.
— Вам тоже было бы это не важно, миссис, если вы бы сегодня заключили брак, а завтра хозяин продал бы кому-то вашего мужа или вашего ребенка. Не лучше ли сразу оставить это дело, как вы считаете?
— Но такого ведь не должно быть, — пробормотала Нора. — Если бы вы могли заключать брак по христианскому ритуалу, тогда...
— Этого не разрешит ни один баккра! — рассмеялась Маану. — Даже если бы пастор сделал это. Он ведь даже не крестит нас. Причем мне это как-то все равно, а вот Тоби и старый Харди верят, что их действительно чего-то лишают. Того, что их душа будет спасена.
— Ты в это не веришь? — обескураженно спросила Нора. Странно, Маану с рождения жила на плантации, она выросла с проповедями пастора. Она должна была бы быть христианкой. — Ты не веришь, что тебя спасет молитва?
Маану фыркнула.
— Миссис, — жестко сказала она, — меня ничего не спасло! И Аквази тоже не спасло. Молитвы, миссис, не помогают. Лучше уж попытаться применить проклятие. Но это бесплатно не бывает. Тут нужно сначала украсть курицу, а если это заметит баккра, он может забить тебя до смерти. Так что сто раз задумаешься, стоит ли оно того!
Маану отвернулась и вышла из комнаты Норы, не спрашивая разрешения. Это было, безусловно, дерзко, но та ее не удерживала. Последние слова девушки были настолько исполнены ненависти, что лучше было прекратить расспросы. Миссис Фортнэм не была уверена, действительно ли хочет знать, о каком спасении напрасно молилась ее рабыня.
Как правило, разговоры Норы с Маану проходили не столь бурно, и они довольно часто смеялись вместе или делились безобидными тайнами. Однажды, в особенно жаркий и душный день, когда они, обливаясь потом, возвращались с утреннего визита в поселение рабов назад к дому, Нора спросила, наконец, про место, где можно искупаться.
— Миссис хочет... плавать? — не веря своим ушам, спросила Маану. Казалось, она не помнила, что Нора уже спрашивала ее о купании.
— Ну, не то чтобы плавать, — ответила Нора, — но нырнуть, погрузиться в воду, помыться, а не просто обтереться. Вы что, этого не знаете, Маану? Разве этого не делают в... в Африке?
Маану рассмеялась.
— Я никогда не была в Африке, — напомнила она своей хозяйке. — Но здесь есть место для купания. Сейчас там точно никого нет. И если вы действительно
— Я умоляю об этом! — сказала Нора, улыбаясь. — Я просто жажду освежения.
Маану бросила недоверчивый взгляд на тонкие шелковые туфельки Норы, прежде чем они свернули на узкую тропинку, ведущую прочь от поселения рабов. Она сама уверенно топала босыми ногами по джунглям, которые становились тем гуще, чем дальше женщины уходили от жилых помещений плантации. Норе стало не по себе, когда зеленые густые заросли почти полностью сомкнулись вокруг них. Неизвестные птицы издавали странные крики, когда слышали приближение людей, насекомые кружились вокруг них, а за толстыми листьями и пышными цветами кустов и деревьев что-то шуршало, как будто там прятались рептилии. Ее обувь недолго выдерживала натиск камней и ползущих по дороге растений, поэтому Нора в конце концов сняла туфельки и храбро пошла босиком вслед за своей рабыней.
— Вы пораните себе ноги, — заметила Маану.
Нора отмахнулась.
— Я смажу их целебной мазью Адвеа, когда мы будем дома. А сейчас я смогу их охладить... Или это еще далеко?
Маану покачала головой.
— Может быть, еще шагов пятьдесят, — сообщила она и поднырнула под низко висящую широкую ветку лианы. — Посмотрите-ка!
Нора бросила взгляд сквозь зеленый полумрак. Здесь, глубоко в джунглях, солнце не пробивалось через лиственную крышу, но было видно, что узкая дорога постепенно расширилась и перешла в поляну. Тропинка уже давно вилась вблизи ручья, причем журчание воды можно было лишь услышать: кусты укрывали ручей. Однако теперь Нора увидела маленькое озеро, скорее запруду, которую питал небольшой водопад. Вид был такой, словно какой-то искусный садовник сконструировал хитроумный фонтан. Дорога вела наверх, но здесь образовалась своего рода терраса. Вода поступала сюда с гор, собиралась в озере и затем текла в ручей, который снабжал поместье Каскарилла Гардене самой чистой и прозрачной водой.
— Здесь, миссис... — Маану сбросила с себя одежду и продемонстрировала Норе свое совершенное тело. Ее кожа, ее фигура были такими же безукоризненными, как и ее лицо. Она была худощавой, но крепкой, с упругими грудями, по-женски округлыми бедрами и длинными, чудесной формы ногами. Лишь только ужасный шрам на плече нарушал общую картину. Это было выжженное клеймо. Нора почувствовала, как ей стало плохо.
— Вы тоже, миссис! Раздеваться, купаться! Вы этого хотели, миссис, теперь вам придется делать то же самое! — С этими словами Маану бросилась в запруду и погрузилась в воду с головой! Нора, которую учили, что дама должна постепенно, сохраняя достоинство, погружаться в воду, потрясенно смотрела, как ее служанка, смеясь, снова вынырнула на поверхность и поплыла на середину пруда. Там она улеглась на спину, и вода понесла ее. К удивлению Норы, Маану не тонула.
— Да ты здорово плаваешь! — ошеломленно воскликнула она и, в свою очередь, быстро сняла платье и нижнее белье.
Нора впервые в жизни стояла под открытым небом совершенно голая. Это было чудесное ощущение — чувствовать ветер и солнце на своей коже.
— Каждый человек умеет плавать, — засмеялась Маану, — по крайней мере, каждый ниггер!
Нора наморщила лоб и осторожно окунула большой палец ноги в воду. Она была чудесной и прохладной. Нора затаила дыхание и погрузилась в воду.