Остров Пряностей
Шрифт:
«Гляделкой своей стеклянной постоянно туда пыришься!» — заворчал Потап на мои мысли. — «Нет там никого, и я не чувствую!»
— Точно? — параноисто уточнил я, вглядываясь в безумное, дождливое небо,
«Вот же заячий шебуршень!» — посетовал Потап.
Ну вообще — да, птиц не видно, ветер…
И тут меня чуть не вырубило от потока энергии и мыслеобразов от Потапа. И если бы я не был на аркубулюсе, затыкающем кирпичнооткладывательное отверстие, то отложил бы немалую горку силиката!
Дело было вот в чём: на высоте, практически на границе испарения дождя, летели… феи. Мелкие засранцы:
Вдобавок, пакет от Потапа содержал картинку с УЖЕ падающими в наш адрес шипами. Так что я, оборачиваясь в беролака, одновременно начал реветь «НЕБО!!!» и шарашить в это самое небо потоком огня: на духов банально не оставалось времени, как и спрятаться под аркубулюсом, несмотря ни на какой оборот. Причём вышло у меня на загляденье, не иначе как с перепугу: в тучи хреначил буквально луч огня (небось, всякие лазеры-когерирование из подсознания вылезли, как и я, не желая подыхать). Расширяясь и аж пробив в облачной пелене небольшую дыру, хотя от этого колдовства меня чуть нахрен не вырубило: спас только поток энергии от Потапа.
И это… помогло, но не слишком. Падающие жала начали чувствоваться, летящие в меня — нет. То есть метр-полтора вокруг своей персоны я выжег этим «лучом», не материю — какие-то чёрные фигни падали — а саму «негацию», видимо нанеся огнём структурные повреждения артефактам. А вот за периметром полутора метров падали со свистом артефакты, часто и много и…
Так, ратникам звиздец без вариантов, на них можно не обращать внимание, стал рассуждать я в растянутом для беролаке времени. То что летит в меня — неприятно, но безопасно. Простые предметы без магии, прикроюсь лапой. А вот Лидариха… Блин, представитель клиента, как ни крути, и стоит рядом… Но не успею же ни черта! Хотя…
Создал небольшой огненный сполох чуть ли не на голове Лидарихи — всё что успевал. И — помогло: Орла дёрнулась, повалилась на песок в мою сторону. Брюхо прикроет панцирь, ноги… ну лучше ноги, махнул лапой я. Фигурально, потому что махать лапой на самом деле не стоило: в неё, поднятую над головой, стали втыкаться иголки. И падать на спину аркубулюсу, разлетаясь белыми, похоже костяными, осколками.
— Ну… слов цензурных нет, — оглядел я нашу диспозицию, потом — свою лапу, щедро утыканную обугленными шипами.
Слов действительно не было: ратники были похожи на ежей, безоговорочно дохлые. Лидариха долбанулась башкой о бок аркубулюса, но эта самая башка и руки уцелели. А в нижних лапах торчали жала, причём из-под железного медведя раздавалось
— Жива? — уточнил я, перегибаясь.
И увидел, что Лидари в полном обороте. Точнее, обернулось всё, кроме её ходилок.
— Жива, — прорычала она, перестав скулить. — Ноги… не знаю, что с ними. Никогда такого…
— И вот опять, — прервал я её. — Лежи пока… хотя сейчас.
Просто Потап не стал тратить время на слова, а опять передал информацию пакетно. И живого в округе не было, более того: я этих злостных феечек спалил к чертям. Возможно — не всех, но даже если бы никого не задел — других «жал» у них не было.
Спрыгнул с аркубулюса, стал аккуратно выковыривать жала из лидариных ходилок. И были это именно «жала», точнее, какая-то органическая хренотень, на которой даже оставались куски сухожилий (не лидариных). Более того, эта «злая негация» постепенно выветривалась, будучи, как и шкура слона, «частью живого». А выдранные жала (кости или когти, а может, и зубы — чёрт знает) постепенно умирали, утрачивая свои ядовые качества. Но вот с ходилками Олры было неважно. И не в дырках дело: моя лапа, например, пострадала не слабее, а зажила меньше чем за минуту. Эти злостные колючки каким-то образом нарушили работу магии в организме териантропа, так что ноги оставались простыми человеческими. Потап, сопя, «присмотрелся» и выдал:
«Странная хрень. Но этот котёнок», — образ гривастого котёнка, — «должен справиться. Починит эту самку со временем. Если она выживет».
В общем Лидари, ныла скорее от невозможности оборота, так что я выдернул колючки и побрёл к дохлым ратникам.
— Видом… Михайло! — раздалось из-под аркубулюса, а Олра поднялась на локтях.
— Водку ищу, — ответил я. — У тебя ноги — не оборотня, а простого человека. Но это на время, сам Потап сказал что ваш Лидари поправит. Но до этого надо дожить. А простые люди от таких дырок заживо гниют.
— А что…
— Феи. И какая-то хрень в виде колючек, вокруг её навалом. Не уколись только, тогда и руки, как ноги, станут, — сообщил я, брезгливо перекатывая ногой трупаны.
Ну, всякого трепета к дохлым трупам я не испытываю: просто кусок мяса, что бы там кто-то ни воображал, разве что жрать без особой нужды этика не позволяет. Но они — мёртвые, с соответствующими последствиями, воняют, блин! Так что морду я старался держать подальше, а смотреть краем глаза. И на десятнике нашёл фляжку, срезал когтями, вернулся к Лидарихе и занялся медициной. Орать и скулить — не орала и не скулила, но шипела изрядно. Но промыл, перемотал слегка пропитанными тряпками, ну и штаны на неё натянул.
— Встать не могу… — плюхнулась на зад попробовшая встать дамочка.
— Естественно, не можешь: в ногах десятки дырок, мышцы, возможно — сухожилья и нервы. Кости целы, но толку от них? — наставительно сообщил я. — Лежи уж, а я подумаю.
— О чём…
— ЧТО ДЕЛАТЬ БУДЕМ!!! — злобно рявкнул я. — Хотя, да. Думать не надо. Гоню аркубулюса к Щуке, тебя… ну на руках держать буду, прынцессу.
— Нет! Надо встретиться…
— Ты дура? — ласково поинтересовался я. — Тебя то, что только что случилось — не убеждает в том, что переговоры и заключение ряда пошли… не по плану? — светски поинтересовался я.