Остров Русь (сборник)
Шрифт:
— Это, котенок, политика, — вздохнул Шидла, — политика, будь она проклята. Если бы мы сделали Венеру пригодной для жизни людей, они или так, или эдак все равно завладели бы ею. Не войной, так миром. Просочились бы. В каждую щелку бы пролезли. Люди… — Он вновь вздохнул. — Если бы не люди, котенок, мы давным-давно превратили бы Венеру в цветущий сад. А если бы…
Но что «если бы», мы так и не узнали, потому что плавную речь Шидлы прервал пронзительный вой из чащи леса. Сфинкс резво вскочил и, крикнув: «Я сейчас!» — кинулся на таинственный звук.
Вернулся он минуты через три, дрожа от возбуждения.
— Кошка, — почти кричал он взволнованно. —
— Пантера, — определил я.
— Пантера? — переспросил он. — Что такое пантера?
— Дикий зверь из породы кошачьих, — пояснил я. — А бывают еще львицы, тигрицы…
— Это что, тоже… кошки? — не веря своим ушам, уточнил сфинкс. Глаза его пылали сумасшедшим огнем.
— Ну, не совсем, — сказал я. — А что, в двадцать пятом веке их нет?
Шидла уверенно помотал головой:
— Мы бы знали. Есть только кошки и сфинксы… Как, ты сказал, они называются?
— Пантеры, львицы, тигрицы, — вмешавшись, принялся перечислять Стас с садистскими интонациями, — леопардихи, гепардихи, рысихи…
— У них ведь, наверное, те же хромосомы, — не дослушав, заговорил Шидла с блуждающей сомнамбулической улыбкой. — Мы бы, наверное, даже могли бы э-э-э… — Он вдруг смутился. — Могли бы…
— Нет, — категорически заявил Стас, — все равно неинтересно. Это как если бы человек с обезьяной. Хотя вообще-то может быть, это и…
Ох и прыткий же у меня братец. Откуда что берется?
— Стас! — осадил я его. — У зеленой макаки, между прочим, СПИД нашли.
Шидла, не понимая, о чем идет речь, переводил взгляд с него на меня. Потом вдруг хитро прищурил глаза и заявил:
— Все. Котятам пора спать.
И загнал нас в хроноскаф.
Да мы и не сопротивлялись. Усталость брала свое, благо кресла, наподобие самолетных, имели откидные спинки.
…Когда на рассвете мы, потягиваясь, выползли из капсулы, Шидла остервенело копошился в ее внутренностях. Вид у него был несвежий. На щеке красовалась глубокая царапина. Не видя нас, он разговаривал сам с собой.
— Все не так просто, брат сфинкс, не так просто, — бормотал он печально, — они большие, они красивые… но — тупые…
— Бывает, — сказал Стас.
Шидла вздрогнул и затравленно оглянулся на нас.
— Пошли на охоту, — торопливо сменил я тему.
— На кой? — удивился мой бестактный брат. — У нас же мяса еще на неделю.
— Ну, пойдем фруктов насобираем, — настаивал я, — там финики есть, инжир…
— Ну айда, — согласился Стас.
Шидла не возражал. Точнее, отвернувшись и излучая безмолвное смущение, он вел себя так, словно нас не существует вовсе. И мы, прихватив в качестве корзинки легкий пластиковый футляр из-под его инструментов, двинули в заросли.
Финики, инжир и виноград, которые так и лезли нам в руки с первых шагов, мы поначалу клали не в футляр, а прямо в рот. Так мы углубились в заросли метров на сто, любуясь цветами, наблюдая за потешной игрой обезьян на лианах.
— А вот и твои подружки, — ехидно сказал я Стасу.
— А вот — твои, — мстительно ответил он, кивнув на парочку неприятных животных, наверное гиен, которые, опасливо высунувшись из кустов, провожали нас трусливыми голодными взглядами. И тут я вдруг вспомнил, что на этот раз мы безоружны. Забыли. Я остановился и поделился своими опасениями с братом.
— Да брось ты, динозавров-то нет, — возразил он.
— А буйволы, львы?! А если люди?..
— Какие люди?! Дикая природа! — И он дурашливо закричал: — Люди! Люди, ау!
Люди не заставили себя долго ждать и вышли из-за стволов пальм. Мы оторопело огляделись. Мы были окружены, и люди явно были воинами. Смуглолицые, низкорослые и худощавые, в набедренных повязках, с амулетами на шеях, с темными глазами, разглядывающими нас из-под длинных, украшенных цветными перьями волос. В руках они сжимали короткие копья. «Дротики», — вспомнил я название и картинку в учебнике истории. Только не мог вспомнить, к какой главе эта картинка, к какому периоду.
— Наконечники-то металлические, — сказал Стас без тени страха в голосе; похоже, он уже потерял способность пугаться и удивляться. — Значит, не дикари. — Говоря это, он протянул руку к дротику воина, стоящего буквально в двух шагах от нас. Тот, дико вскрикнув, отскочил в сторону и залопотал испуганно:
— Ымазан лами — дор Апоп умумун [26] !
А лопотал-то он на чистейшем древнеегипетском!
Глава вторая,
в которой мы убеждаемся, что наш старый знакомый имеет скверный характер, однако приобретаем и более добродушных друзей
26
Имеющий белую кожу — слуга черного Апопа (возм., др.-егип.); Апоп — древнеегип. царь тьмы. — Примеч. авторов.
Вначале нас тщательно обыскали. У Стаса отобрали фотографию Кубатая и Шидлин футляр для инструментов. А у меня предводитель египтян нашел уже использованную ракетницу и нетронутую освежающую пастилку кулинара Толяро. Только ключи от музея, лежавшие в кармашке на «молнии», не нашли.
— Ты пожуй, пожуй, — коварно посоветовал Стас. Но предводитель только подозрительно понюхал пастилку и засунул ее за широкий кожаный ремень. Потом он минут пять пытался содрать с наших рук браслеты, но ничего у него не вышло. Думаю, будь браслеты золотыми, он бы не удержался и отрезал бы нам руки. А так лишь вздохнул, на всякий случай дал Стасу подзатыльник и приказал:
— Шомба авилли жави [27] !
Это ж надо — угодить как раз в Древний Египет! Подфартило!
Стас не выдержал:
— Угар тен Сетга, паз авилла, зап удаунак [28] !
Египтяне от ужаса разинули рты, а двое даже уронили со страху дротики. Первым оправился предводитель. Он спросил (я сразу буду переводить на русский):
— Вы умеете говорить на языке настоящих людей, дикари?
— Ты — дикарь, — гордо повторил Стас. — Мы — слуги Осириса. И если вы нас немедленно не отпустите, Осирис примет самое жуткое из своих воплощений и покарает вас.
27
Быстренько свяжите дикарей! (возм., др.-егип.)
28
Оскверненный объятиями Сета, ты — дикарь, я настоящий человек! (возм., др.-егип.)