Остров с зеленой травой
Шрифт:
– Постой! Дима, в море не получилось - давай здесь, прямо сейчас, я так хочу.
Дмитрий Владимирович растерялся. Она повернулась к нему нездоровым, нервным лицом.
– Как тогда, в родительском доме, у печки - помнишь?.. Иначе не подходи ко мне, я напьюсь и никуда не поеду.
Не оставляя ему выбора, Ларка наклонилась и взялась руками за стойку душа. Он продолжал гладить ее по спине. По-своему расценив его нерешительность, она заискивающе предложила:
– Дима, хочешь, я тебе помогу.
Перед его глазами выткалась
Благодаря ли удовлетворенному желанию и последующей заботе мужа или благодаря собственным душевным усилиям, так или иначе, но Ларке удалось справиться с собой и отвлечься от внутреннего дьявольского зова. Общение между ними пришло в норму. Они искупались перед дорогой, немного отдохнули и засобирались в Фигерас.
За рулем такси сидел немолодой водитель и внимательно слушал радио. Когда они сели в машину, он сухо поздоровался. Ларка кивнула ему в зеркало, и они тронулись.
Ларка достала из сумки брошюру, собираясь готовить мужа к экскурсии по музею и наметив для себя роль гида. Но ей мешал громкий тараторящий голос, доносящийся из радиоприемника.
– Дим, скажи ему, чтобы выключил приемник, - попросила она.
– Радио выключи, - сказал Дмитрий Владимирович, наклонившись к водителю.
– Apagar la radio(7) ?
– догадался таксист.
– No hay problemas, - сказал он и с неохотой выключил приемник.
– Спасибо, - поблагодарила Ларка.
Водитель повернулся к ней и, будто бы передразнивая, воскликнул:
– Спасиба?!
– Затем спросил, едва ли не с радостью: - Ruso? Rusia?
– Русо, русо, - подтвердила Ларка, - из России.
Лицо водителя странным образом преобразилось, он включил радио и принялся оживленно им что-то говорить, показывая рукой на работающий радиоприемник и повторяя: "Моску, Моску". Его настойчивость была удивительна и необъяснима. Кроме того, что он говорил им что-то о Москве, они ничего не понимали, и через минуту, оставив свои попытки, он выключил приемник. От них не укрылось его явное возбуждение. Было видно, что он недоволен тем, что не может слушать радио, и тем, что ему не удалось ничего объяснить пассажирам.
– Может быть, футбол? Наши с ними играют. Они же чокнутые на футболе, - предположил Дмитрий Владимирович.
Ларка пожала плечами и приступила к чтению брошюры с многочисленными закладками и разноцветными метками на полях.
– Сальвадор Дали родился в 1904 году и умер в 1989-м, - с энтузиазмом начала Ларка.
– Один из самых известных представителей сюрреализма. Сюрреализм - это такое направление в искусстве, что-то почти нереальное, в общем - фантазии...
Сначала они ехали в плотном потоке машин вдоль побережья, минуя курортные места, затем свернули в сторону от моря, вглубь полуострова, и вырвались на свободу. Придорожные городки стали встречаться реже, уступая место сельскому пейзажу. За окном чередовались аккуратные домики с терракотовыми черепичными крышами, убранные ровные поля, виноградники, апельсиновые и оливковые рощи.
Дмитрий Владимирович бесцельно смотрел в окно и жену не слушал, он отдыхал. Ему удалось избежать утреннего кризиса, и теперь он набирался сил для преодоления следующего; он был уверен в том, что все сегодня повторится.
На выезде на главную трассу они остановились, чтобы заплатить за проезд. Он отвлекся от своих мыслей. Ларка продолжала читать:
– Это, пожалуй, самая известная картина периода творчества Дали, который можно обозначить его же словами: "Сюрреализм - это я".
Переворачивая страницу, она посмотрела на мужа.
– Извини, пропустил. О какой картине речь?
– вовремя сориентировался он.
Он давно привык к тому, что в отпуске Ларка пичкала его суррогатом знаний, а после, по приезде домой, делилась этими же обрывоч-ными сведениями в их с Ларкой компаниях, что часто получалось у нее навязчиво и не к месту. Бессистемное, от отпуска к отпуску, но, как казалось со стороны, увлеченное чтение ею карманных брошюр по искусству раздражало его. Но он не подавал вида. Последнее время он даже стал подыгрывать ей в этом, боясь ее срывов.
Ларка показала ему репродукцию картины.
– Вот она, "Постоянство памяти", со странными часами. Ты ее наверняка где-нибудь уже видел.
Дмитрий Владимирович задержал взгляд на часах, свисающих с ветки дерева, затем на часах, сползающих с камня. "Нарисовал ерунду. Теперь народ гадает, что он хотел этим сказать, - думал он, бессознательно пытаясь определить, сколько времени показывают часы на камне.
– Пока рисовал, наверное, про себя подсмеивался над будущими знатоками своей мазни".
– Тебе нравится?
– спросила Ларка.
Он не стал разочаровывать жену.
– Часы будто пластилиновые, что-то в этом есть.
– А знаешь, что ему подсказало идею этой картины?
– спросила она, предвкушая собственный ответ на собственный вопрос.
Дмитрий Владимирович решил пошутить.
– Дело было так, - улыбнулся он.
– Принял Сальвадор за ужином очередной стакан граппы, и после этого настенные часы у него перед глазами поплыли. В этот миг вдохновения его и осенило. Испугался, что забудет пьяное видение, опрометью помчался к холсту и тут же набросал, благо краски и кисти оказались под рукой.