Остров соблазна
Шрифт:
— Николас!
Ева побежала к нему по коридору.
Она собиралась крепко обнять Ника, но он выставил вперед руку.
— Держись от меня подальше, Ева. Я просто хотел тебе сообщить, что вернулся. — Его голос разрезал тишину, как зазубренное лезвие. Он перешел на шепот: — Я весь в порохе. Ты испачкаешься.
— Тогда пойдем тебя отмывать, — шепнула Ева в ответ. Она поймала руку Николаса. Ладонь была черной от пороха, но Ева не обращала на это внимания. Ник позволил отвести себя в спальню, где его ждала сидячая
Он стоял не шевелясь, пока Ева торопливо снимала с него одежду, но его темные глаза следили за каждым ее движением.
— Такое черта с два отстираешь! — пробормотала она, поглядывая на вещи.
— Сожги их.
Ева кивнула. Это было разумно. Она думала, что сумеет спасти штаны и рубашку Ника, но когда о краже узнают, следы пороха на камзоле выдадут его с головой. Надо проследить, чтобы камзол сожгли рано утром.
— Все прошло хорошо? — спросила Ева, оглядывая Ника в поисках возможных ранений. Он, похоже, был невредим.
— Человека убили.
Ева ахнула.
— Кого?
— Ты его не знаешь.
Николас сел в ванну, хотя вода была холодной. Ева обернула ручку чайника прихваткой и подняла чайник обеими руками.
— Разведи колени, — сказала она.
Когда Николас подчинился, Ева осторожно, чтобы не ошпарить его, влила в лохань горячую воду. Мысль о том, что Ник мог убить кого-то этой ночью, не давала ей покоя. Впрочем, она не видела крови ни на его теле, ни на одежде.
— Это был кто-то из колонистов? — тихо спросила она.
— Я не хочу об этом говорить.
Возможно, ей лучше не знать. Ева поджала губы и опустилась перед ванной на колени. Довольно и того, что Ник в безопасности. Он расскажет больше, когда почувствует необходимость выговориться.
Ева взяла банку с мылом и тряпку и начала отмывать руку Николаса, тщательно оттирая малейший черный след. Когда его кожа засияла чистотой, она принялась за другую руку.
Ник изумленно наблюдал за Евой. Она имела полное право обидеться на него. Чудом было уже то, что она все еще находилась в его доме, не говоря уже о спальне. Почему же он не может дать ей то, чего она хочет?
Любовь, которой она так страстно желала, горела в его сердце, однако он не мог говорить об этом. Но это же так просто!
«Я люблю тебя, Ева Апшелл».
Эта фраза уже не раз вертелась у него на языке, а сейчас она готова была слететь с него. Но Николас все же не произнес ее, и он знал почему.
Он не достоинпроизносить таких слов.
— Нагнись вперед, я помою тебе спину, — деловито сказала Ева, как будто не первый раз делала это. Обязанность жены.
Когда ее руки заскользили по его коже, напряжение отпустило Ника. Ева зачерпнула ковшом воды и вылила ее Нику на голову, предусмотрительно прикрыв ему глаза второй рукой. Потом она намылила ему волосы, массируя кожу головы.
Любовь
Искушение принять их было слишком сильным. Когда Ева опустилась перед лоханью на колени, чтобы потереть Нику грудь, он заметил, что ее платье стало мокрым. Груди настолько четко прорисовывались сквозь тонкую ткань, что казалось, будто на девушке вообще нет одежды. Соски выпирали из-под муслина. Николас протянул руку и обвел один из них подушечкой большого пальца.
Ее губы приоткрылись, она задержала дыхание. Ева встретила его взгляд, и он увидел свое лицо, отраженное в ее светлых глазах. Он сжал сосок, и ее взгляд стал томным, а потом она прикрыла веки.
— Ева…
— Вода остывает.
Она резко поднялась и подошла к огню. Силуэт ее длинных ног под платьем заставил его пах мучительно сжаться.
Ник быстро намылился и встал. По его телу стекали пенные ручейки.
— Мне больше не нужна горячая вода.
Ева повернулась и замерла, держа чайник обеими руками. Ее взгляд скользнул по Нику, задержавшись на члене.
А Николас думал, что затвердеть еще больше он просто не может.
Ник выбрался из ванны и подошел к Еве.
— Поставь чайник, девочка, пока ты никого не ошпарила.
— Конечно.
Она встрепенулась и сделала, как он сказал. Ее брови сошлись над переносицей, а подбородок задрожал.
— Что случилось?
— Просто… я так боялась за тебя!
Ева обхватила его за шею и поцеловала. Ник был все еще мокрым, но почувствовал на коже ее горячие слезы.
— Я предал корону, Ева. — Он обхватил ладонями ее лицо. — Я не достоин женских слез.
— Возможно. — Она заставила дрожащие губы растянуться в улыбке. — Но от моих тебе никуда не деться.
Николас поцеловал ее в щеку, ощутив солоноватый привкус, потом в губы.
— Я больше никогда не доведу тебя до слез, Ева. Обещаю.
Он упал перед ней на колени и прижался губами к животу.
— Если бы женщины получали двухпенсовик каждый раз, когда мужчина дает такое обещание, Банк Англии был бы наш.
Теперь ее голос звучал задорнее, и она взъерошила влажные волосы Ника кончиками пальцев.
Он рассмеялся и скользнул ладонями по ее ногам, поднимая подол платья. Ева замерла, когда его руки остановились у треугольника волос между ее ногами. Ник подался вперед и поцеловал ее там. Дыхание шумно вырвалось из ее приоткрытого рта.
Она оказала ему услугу как жена. Он окажет ей услугу как любовник.
Ник обхватил Еву за ягодицы и привлек к себе.
— Разведи ноги.
Он прижался лицом к кудрявым волоскам, вдыхая ее женский запах, и снова поцеловал Еву, но на этот раз орудовал языком между мягкими складками и почувствовал ее мускусную сладость. Ощущение ее вкуса и аромата заставило яички сжаться в тугую связку.