Остров сокровищ (Пер. О. Григорьева)
Шрифт:
И он снова начал хохотать, и так искренно, что я не мог не вторить ему.
Пока мы шли с ним по набережной, он рассказывал мне про разные корабли, мимо которых мы проходили, говорил, во сколько они тонн, какой стране принадлежат; объяснял работы, которые производились на судах — как одно судно разгружалось, другое нагружалось, третье готовилось уже к отплытию в море. В свои рассказы и пояснения он вставлял местами анекдоты из морской жизни или несколько раз повторял морские выражения и словечки, так что я легко запомнил их. Словом, я мог вполне оценить его как прекрасного корабельного товарища.
Когда мы прошли в гостиницу, сквайр и доктор Лайвесей сидели за столом, оканчивая кварту эля и заедая его поджаренными ломтиками хлеба, прежде чем отправиться осматривать шхуну. Долговязый Джон рассказал о случившемся в таверне очень толково и нисколько не исказив истины.
— Так ведь это было, Гаукинс, не правда ли? — спрашивал он меня то и дело, и я всегда подтверждал его слова. Оба джентльмена очень сожалели, что Черный Пес успел скрыться, но мы все были того мнения, что этому горю нельзя было помочь, и Джон, взяв свой костыль, отправился, наконец, к себе.
— Весь экипаж должен быть завтра к четырем часам пополудни на судне! — крикнул ему вслед сквайр.
— Будет исполнено, сэр! — ответил повар.
— Откровенно говоря, сквайр, — сказал доктор, — я многого не одобряю в ваших находках, но должен сознаться, что Джон Сильвер мне нравится!
— Это — чудесный малый! — заметил сквайр.
— А теперь, — сказал доктор, — может быть, Джим отправится вместе с нами на шхуну, не правда ли?
— Разумеется, — отвечал сквайр. — Бери свою шляпу, Гаукинс, и идемте смотреть наш корабль!
ГЛАВА IX
Порох и оружие
«Испаньола» стояла недалеко от берега, и мы скоро добрались до нее в лодке, лавируя между судами, канаты которых скрипели по временам под нашим рулем или раскачивались над нашими головами. Нас встретил штурман, мистер Арро, загорелый старый моряк, с косыми глазами и серьгами в ушах. Между ним и сквайром были, очевидно, близкие и дружеские отношения. Далеко не так благополучно обстояли дела капитана, как я скоро убедился. Последний обладал проницательным взглядом и, казалось, был раздражен всем на корабле. Причину этого мы скоро узнали, так как, едва вошли мы в каюту, явился туда матрос и сказал:
— Сэр, капитан Смоллет желает говорить с вами!
— Я всегда готов его слушать. Введи его сюда! — сказал сквайр.
Капитан вошел вслед за матросом и плотно запер за собой дверь.
— Ну, капитан Смоллет, что вы хотите сказать мне? Надеюсь, что все обстоит благополучно на шхуне?
— Я полагаю, сэр, — сказал капитан, — что всегда лучше говорить откровенно, даже рискуя обидеть другого. Мне не по душе ваша экспедиция и не нравятся матросы, а также мой помощник!
— Может быть, сэр, вам не нравится и шхуна? — раздраженно спросил сквайр.
— Я не могу судить о ней раньше, чем увижу ее в плавании! — спокойно ответил капитан. — По-видимому, она недурно сделана, вот все, что я могу сказать о ней!
— Возможно, сэр, что вы не одобряете и самого хозяина шхуны? — осведомился сквайр.
Но тут вмешался уже доктор.
— Довольно! — сказал он. — Не надо затрагивать вопросов, которые оставляют после себя только чувство горечи. Капитан и то уже сказал слишком много, или же, напротив, слишком мало, и я имею право попросить у него объяснения… Вы говорите, что вам не нравится наша экспедиция, могу я узнать, почему?
— Меня приглашали, сэр, вести шхуну туда, куда прикажет этот джентльмен, и не называли цели путешествия! — отвечал капитан. — Прекрасно! Теперь же я вижу, что последний матрос на судне знает в этом отношении больше моего. Находите ли вы такой поступок красивым по отношению ко мне?
— Конечно, нет! — заметил доктор Лайвесей.
— Я узнаю, — продолжал капитан судна, — что мы отправляемся искать клад, узнаю это, заметьте, от своих подчиненных. Такого рода путешествия вообще не по моей части, и я не чувствую к ним склонности. Но особенно не по душе мне то, что об этом болтают все, даже попугай!
— Попугай Сильвера? — спросил сквайр.
— Да! — сказал капитан. — И я полагаю, что вы не подозреваете многого из того, что вас окружает. Я обязан предупредить вас, что вы рискуете своей жизнью, пускаясь в такое плаванье!
— Совершенно верно! — заметил доктор Лайвесей. — И, уверяю вас, что мы и сами знаем о том риске которому подвергаем себя. Вы сказали, кроме того, что вам не нравится набранный экипаж. Разве матросы оказались так уж плохи?
— Они не нравятся мне! — сказал капитан. — И, уж если говорить все начистоту, я полагаю, что набор экипажа следовало бы предоставить мне!
— Может быть, вы и правы! — согласился доктор. — Моему товарищу следовало бы спросить в этом деле и вашего совета. Но, во всяком случае, тут не было намеренного пренебрежения к вам. Кроме того, вы не одобряете и мистера Арро?
— Совершенно верно, сэр! Я убежден, что он хороший моряк, но он слишком свободно держит себя с командой, чтобы быть хорошим штурманом. Штурман не должен пить вместе со своими подчиненными!
— Разве вы полагаете, что он пьет? — вскричал сквайр.
— Нет, сэр! — ответил капитан. — Я говорю только, что он слишком фамильярен с матросами!
— Какие же выводы хотите вы сделать из всего этого, капитан? — спросил доктор. — Изложите нам все, чего вы желаете?
— Хорошо, джентльмены! Окончательно вы решили отправиться в вашу экскурсию?
— Мы решили это бесповоротно! — ответил сквайр.
— Прекрасно! — продолжал капитан. — В таком случае, если уж вы имели терпение слушать до сих пор мои слова, которых я не мог не сказать, то выслушайте меня и дальше. Вы поместили порох и оружие в носовую часть судна, а между тем есть прекрасное место для этого под каютой. Почему бы не положить их туда? Это первый пункт. Затем, у вас есть четверо матросов, которых вы знаете уже давно, и вы хотите поселить их вместе с прочими в переднюю часть шхуны, почему не устроить их около каюты? Это — второй пункт!