Остров судьбы
Шрифт:
«Синхронный салют I»
«Синхронный салют II»
Внимание! Вы достигли 17-го уровня!
Работа превратилась в механическую, но прекрасная по всем параметрам «Пчелка» так и манила делать залп за залпом. Чем я, в общем-то, и занимался вместе с соратниками по специализации.
«Синхронный салют III»
Логи красноречиво говорили о том, что каждый выстрел не проходил даром. Однако радоваться рано: противник продолжал двигаться рядом и осыпать нас картечью.
– Рудра,
Потянув за талевые канаты, мы в очередной раз откатили пушку флибустьера и тут же принялись за мою. Благо у каждого орудия лежал банник, которым я и пользовался, чтобы прочищать жерло орудия и после этого задвигать новый снаряд.
Что ни говори, а канониры на этом корабле были отличными. Приходилось сильно торопиться, чтобы не отстать от общего ритма команды. Перед следующим залпом я немного отрегулировал клин в лафете – парусники сблизились, угол наклона требовалось уменьшить.
Снова залп. И еще один.
Последующие полчаса проходили в одинаковом ритме. Я получил еще один уровень, что стало неожиданностью – теперь для «апа» требовалось убить гораздо больше врагов, чем на первых уровнях. Но ядра давали о себе знать.
«Синхронный салют IX» – х2 к урону снарядов!
Внимание! Вы достигли 18-го уровня!
Я не знал, куда уносило ураганом наши корабли, перестал обращать внимание на вечно летящие ядра противника, мне было уже плевать, где там ошивается второй вражеский корабль – азарт выстрелов затянул меня, сильно увлек, и я, словно робот, выполнял механические действия, засевшие глубоко в инстинктах своего виртуального тела. Бонусы за синхронные выстрелы еще больше стимулировали оттачивать навыки канонирства.
Хотя вечно так продолжаться не могло. Дело даже не в нагреве «Пчелки», прикасаясь к которой можно было ошпарить ладони, и не в том, что мачты и снасти рано или поздно сдаются под натиском железного шквала. Просто головорубы резко свернули. К нам.
На носу «Полуфрегата» был установлен мощный таран. Если Аннели и вывернула штурвал влево, чтобы уйти от столкновения, то это, увы, не помогло. Мощнейший удар сотряс корпус судна, я врезался в бочку во время падения. По палубе прокатились ядра, вслед за ними покатились лафеты пушек.
Не знаю, как остальные пушкари, а я мгновенно выбежал на открытую палубу следить за последующими событиями. Тем более артиллерия теперь была бесполезна, а окно пушечного порта уже не давало хороший вид.
«Полуфрегат», после того как протаранил борт, натужно кренился параллельно нашему курсу. Логичнее всего было предположить, что сейчас головорубы пойдут на абордаж – тем более что кругом и так уже свистели пули. Только вот вместо абордажных крюков и дреков к нам на борт полетел… якорь!
Враги резко вскинули его к нам, и якорь, впился в борт. Металлическая цепь резво натянулась, и якорь стал прорубать фальшборт, словно пила
Не знаю, действовали ли головорубы по четкому плану или импровизировали на ходу, но своими непредсказуемыми поступками они воистину вселяли ужас. Только теперь пираты стали забрасывать к нам абордажные кошки, а самые безбашенные и вовсе полезли по якорной цепи.
Стрельба постепенно угасла, причем с обеих сторон, даже несмотря на то, что с более крупного «Полуфрегата» стрелять гораздо выгоднее. Мало кто взялся за огнестрел по той причине, что, во-первых, в шторм корабли неимоверно качало, а во-вторых, из-за сильного дождя и брызг мушкеты почти не функционировали. Лишь прокачавшие устойчивость к отсырению пороха могли делать выстрелы в такую погоду.
Одним словом, предзнаменовавшийся абордажный бой уже нельзя было миновать. Даже несмотря на редкую стрельбу, находиться на палубе становилось смертельно опасно. Со стороны противника полетели кортики, стрелы и топоры. Последние запускались с такой силой, что вонзались в тела жертв по самую рукоять.
Выпрыгивающие на палубу пираты выделялись крупным телосложением даже на фоне первоклассного экипажа Аннели, а также своими меховыми нарядами, коих на «Карибах» я встречал немного.
Из общей суматохи меня вывел рывок Аннели.
– Обычно я не держу на корабле чужаков, – быстро проговорила она, прижимая меня к переборке кормовой надстройки. – Однако сейчас в моих интересах, чтобы ты остался жив. Присвой точку респауна в кубрике и не делай глупостей, – сказала она железным тоном и ринулась в гущу начинавшегося сражения.
Остаться в живых было не только в интересах девчонки, но и в моих собственных. Только вот численность нападающих громил и второй корабль, находящийся где-то поблизости, мягко намекали, что шансов уцелеть у нас нет.
Я двинулся к бизань-люку, чтобы спуститься в кубрик, но дорогу мне тут же преградил обтекающий кровью вражеский пират. В руках он держал боевые топорики, с которых ручьями стекала кровь; покрывавшая грудь шкура какого-то животного тоже пропиталась свежей кровью. Полоска жизни над головой головоруба висела почти на нуле.
Среагировать я не успел. В каком-то невообразимом приступе ярости игрок махнул оружием, задевая носом лезвия мой подбородок и высекая на нем кровь. Мощная вибрация, словно высоковольтный удар током, пронзила челюсть – классическая реакция виртуала на превышение болевого порога. Спасло меня лишь то, что в этот момент палуба сильно накренилась, иначе не видать мне своей головы. Я попытался собраться, но не успел опомниться, как противник замахнулся вновь.
Внимание! Наложены временные характеристики от игрока Файб