Остров судьбы
Шрифт:
Олоннэ помнил Финнана как доброго любителя выпить и подраться. Тот был матросом на его «Дельфине». За без малого год он явно покрупнел, отрастил бороду. Тело опоясывали кремневые пистолеты. Тем удивительнее было осознавать, что этот человек не только выжил после выстрела в грудь, но и так сильно изменился.
Флибустьер собрался атаковать, но внезапно страх объял его, и он лишь вытянул лезвие сабли навстречу бывшему члену команды.
– Я ждал тебя больше года, Олоннэ, – безустанно повторял Финнан. – Ты расстрелял нас. Я ждал…
– И зря! – гавкнул флибустьер с яростью в глазах. – С минуты на минуту явится Ле Пикар с командой, и тогда я раскрою твою подлую голову пополам!
– Ошибаешься, – ответил здоровяк Финнан все тем же холодным бездушным голосом. – Будь моя воля, он бы давно тебя прикончил. Пьер Ле Пикар – мой друг. Я пришел убить тебя. Берегись, Олоннэ.
– Берегись-ка сам! – зарычал флибустьер и устремил саблю на старого собрата. Тот отбил удар, удерживая топор двумя руками. Олоннэ замахивался еще и еще, но Финнан каждый раз умело отражал атаки пирата.
Однако Франсуа Олоннэ был образцовым фехтовальщиком. Легкая сабля плясала в его руке как заводная. Финнан пытался заполучить преимущество исключительно физической силой, но ловкий Олоннэ не подпускал его к себе, взмахивая клинком.
Все это продолжалось до того момента, пока сцену боя не нарушил выстрел из темноты пещеры. Олоннэ почувствовал, как больно защекотало бок.
– Ле Пикар? – завопил он, увидев стрелявшего. – Чертов предатель! Проклятье, вы спятили!
Живот был прострелен, камзол быстро пропитался теплой кровью. Финнан, заприметив Ле Пикара, остановился и опустил топор. Скорчившись от боли, Олоннэ припал к рундукам.
– Неужели… неужели вы решились пойти против адмирала всей нашей флотилии? Я сделал тебя богатым, Ле Пикар!
– Ты застрелил моих друзей, – промолвил Финнан, вглядываясь в одну точку. – Будь моя воля, я умер бы вместе с ними. Но вижу я лишь их прогнившие остатки. Ты хотел, чтобы среди них был и я.
– Финнан прав, – приблизился Пьер Ле Пикар, хлопнув здоровяка по плечу. – Ты сделал многое для становления Флибустьерской Империи в этих водах, с этим согласен каждый. Но ты начал относиться к собственным людям, как к скоту, Олоннэ. Ты начал убивать и резать собственных людей, как собак.
– Мишель отомстит за меня и перережет ваши глотки! – завопил Олоннэ.
– Мишель Баск сейчас рассекает на «Дельфине». Ходят слухи, ему пришелся по душе твой парусник.
– Д'Ожерон отомстит за меня!
– Не отомстит, – ответил Ле Пикар. – Ведь он узнает, как тебя и твоих людей растерзали на части дикие аборигены.
– Что за вздор! В такую чушь никто не поверит.
– Да-да, Франсуа. Именно так все и было. Ты шел в поход на Никарагуа, верно? Но что-то пошло не так, твой корабль сел на мель. А тех индейцев-каннибалов испанцы называют «индиос бравос», если не ошибаюсь.
– Да отсохнет твой язык, сукин ты сын! Я вернулся из Никарагуа живым, хоть и с раной в животе, на этот остров. Об этом будут знать все!
– Не будут, – железно отрубил Ле Пикар. – Тебя и твоих людей схватили аборигены и разорвали в клочья.
– Вот что будут знать все! – одобрительно кивнул Финнан. – Это известно!
– Ложь! Вам никто не поверит, чтоб вас!
– Прости, Франсуа, если сможешь. Но это так. Умелые рассказчики донесут эти истории до таверн Тортуги и Порт-Ройяла. Ведь те немногие, кому удалось вырваться из лап аборигенов, все же поведали миру о твоей несчастной смерти. Они и сами едва остались живы. Твоя потеря – огромная трагедия для всего Берегового Братства.
Олоннэ вдруг затих, не находя, что ответить. Пуля прошла навылет, но раззадорила старую рану на животе. Об этой пещере никто не знает, кроме них. Если только…
Из тоннелей послышался топот и отрывистые голоса. Вскоре в «комнату» высыпало под две дюжины корсаров. Их привел Бродар Смит.
– Что за брехня здесь происходит? – выпалил одноглазый пират. – Финнан, черт возьми, это ты? Живой?!
Новоприбывшие быстро сообразили, что стряслось. Полдюжины флибустьеров отделилось от общей массы, толпящейся на узком входе из тоннеля, и примкнуло к Ле Пикару. Они были обо всем предупреждены.
– Бродар, – прохрипел истекающий кровью Олоннэ, – это ловушка. Ле Пикар меня предал. Нас предал.
Одноглазый Смит направил пистолет на Ле Пикара. Его люди сделали то же самое.
Люди Ле Пикара вмиг нацелили стволы на Смита.
Финнан покрепче сжал абордажный топор. Пьер Ле Пикар продолжал спокойно стоять возле Олоннэ и заговорил:
– Бродар, напомни, кем ты был, когда оказался в этой пещере год назад? Квартирмейстером или еще матросом?
– Матросом, – угрюмо ответил Смит, не сводя палец со пускового крючка.
– Ах, да. Ты прославился уже в Маракайбо. В бою, когда потерял глаз…
– Довольно! – прервал его Бродар Смит. – Наш адмирал не заслужил такой подлой смерти.
– Повтори это еще раз, и я лишу тебя второго глаза, – холодным тоном заговорил Финнан, пристально всматриваясь в глаз Смита. – Повтори это, если считаешь, что мои братья были убиты здесь не напрасно. Повтори это, если Олоннэ и дальше волен относиться к нам, как к собакам.