Остров Свиней
Шрифт:
— Ни на что.
— Вы смотрите на меня. Почему? Вы знаете, что у меня под этим пальто — вы это видели, — так почему же вы смотрите?
Я сделал резкий выдох, пульс немного участился. Итак, сегодня придется об этом поговорить.
— Так что?
— Что — что?
— Вы это видели, но ни разу не говорили, что об этом думаете. — Теперь она вся раскраснелась, даже костяшки пальцев утратили свою белизну. — Джо, что вы думаете о моем близнеце?
Я смотрел на нее, не мигая, и не мог ничего ответить. Не мог выдавить из себя ни слова. Я сам не знал, что я об этом думаю. Я прочитал письма Лекси, поговорил с Пикотом,
— Так что?
Я стоял, избегая ее взгляда, потом по замерзшей земле прошел туда, где ветер слегка приоткрыл калитку, ведущую в переулок; за ней виднелась мощенная булыжником дорожка. Я подождал секунду или две в надежде, что придумаю, что сказать, но на ум ничего не приходило. Я закрыл калитку и привалил к ней камень, чтобы удержать ее на месте. Посмотрев еще раз сначала на калитку, потом на камень, повернулся к Анджелине:
— А знаешь что? Знаешь, когда мне станет лучше?
— Нет. А когда вам станет лучше?
— Когда найдут тело твоего отца. — Подойдя к двери, ведущей в подвал, я закрыл ее и стоял, стряхивая с рук грязь и глядя на распростершуюся над нами бесформенную облачную завесу. — Но я думаю, ты и так это понимаешь.
Пройдя на кухню, я открыл банку «Ньюки браун» и уселся за стол. За окном потемнело, облака заметно потяжелели, словно в любую минуту из них мог посыпаться град. Я сидел выпрямившись, уперев руки в колени, сердце глухо стучало. Я попытался читать газету, но не смог. На стене оглушительно тикали часы.
Через десять минут дверь открылась. Сначала я решил, что это ветер, но потом вошла Анджелина, принося с собой дождь и опавшие листья. Не видя, что я сижу в темноте, она принялась стряхивать грязь с ботинок, да так усердно, что можно было подумать, будто она сердится на пол. Она стянула один ботинок и уже собиралась приняться за второй, когда вдруг обнаружила мое присутствие. Она замерла на месте, стоя в одном ботинке и скосив на меня глаза.
— Что такое? — спросил я, чувствуя себя виноватым за то, что сижу на собственной кухне. — Что такое?
Анджелина покачала головой и собралась что-то сказать, но вместо этого закрыла глаза и стала очень часто и тяжело дышать, будто внезапно заболела. Потом из ее глаз полились слезы, скатываясь по лицу на подбородок.
— О Господи! — Не зная, что предпринять, я вскочил, потом осторожно похлопал ее по плечу — так, как хлопают животное, которое может укусить. — Господи! Прости, прости.
Отвернувшись от меня к стене, она зажала руками уши и только плакала и плакала, словно хотела выплакать все, что с нею приключилось. Вот так мы и стояли — я, потрясенный, беспомощный, не решаясь ее обнять, и она, прижимаясь лбом к стене; плечи ее отчаянно тряслись.
— Когда все это кончится, Джо? Когда?
— Что кончится?
— Это. Это… это… — Она с трудом выговаривала слова — так сильно она дрожала. — Вы парализованы, Джо, просто парализованы, и я не знаю почему. Я имею в виду — вы же читали письмо. И знаете, что она сделала.
— Кто она? Ты имеешь в виду Лекси?
— Да, Лекси. Вы знаете, что она сделала. П-почему вы не можете ее забыть?
— Почему я?.. Нет. Дело не только в ней.
— Тогда дело в моем отце. Это все из-за него.
— Да, из-за него, —
— И это тоже очень плохо. Разве вы не видите — разве не видите? Если вы перестанете писать, значит, он победил. Он снова побеждает, а вы просто сидите, и жизнь проходит мимо нас.
— Да, но… эй, подожди — куда ты пошла?
Проскользнув мимо меня, она выскочила из комнаты, быстро поднялась по лестнице и исчезла в своей комнате. Я постоял секунду, прислушиваясь и не зная, нужно ли мне идти за ней. Я слышал, как она передвигает какие-то вещи, и через пару минут вышел в коридор, следуя за ошметками грязи, которые оставил на лестнице ее единственный ботинок. Дверь спальни была открыта. Она была там и расхаживала по комнате, скидывая книги с полок. В ее комнате я не был уже несколько недель. За это время она успела заполнить ее библиотечными книгами и тетрадями, а также распечатками из Интернета.
— Джеймс Поро. — В тот момент, когда она увидела меня на лестнице, на пол полетела какая-то книга. На раскрытой странице виднелась черно-белая фотография. Я не успел ее разглядеть, потому что за этой книгой последовала другая. И еще одна. — Лазарус и Жан-Батист Коллоредо, Бетти Лу Вильямс … — Она повернулась к книжной полке, просматривая другие книги, в то время как я недоуменно смотрел на ту, что лежала на полу. В ней была фотография ослепительно красивой девушки в платье с оборками, предназначенном для похода в церковь. Из-за платья виднелись четыре маленькие пухлые конечности, темневшие на фоне белой ткани. Если там и была голова, она не просматривалась, находясь где-то в животе у девушки. Я смотрел то на конечности, то на ее лицо.
— Бетти Лу. — Анджелина проковыляла ко мне, держа в руках книги, присела, так что они остались зажатыми между ее грудью и коленями, и протянула руку к лицу девушки. Анджелина больше не плакала, слезы высохли у нее на щеках, взгляд стал сосредоточенным. — Близнец Бетти Лу был эпигастриусом. Знаете, что это означает? Да нет, откуда! Это означает, что близнец был прикреплен вот здесь. В районе груди. — Она раскрыла еще одну книжку и швырнула ее на пол. — Большинство из них эпигастриусы, но некоторые такие же, как и я. Посмотрите — Фрэнк Лентини. Он был такой же, как я, — с дополнительной ногой. Смотрите, Джо, смотрите, где она прикреплена!
Я поднял руку, пытаясь ее остановить. Я не мог все это выдержать. Эту научную фантастику, этот викторианский бестиарий, который она мне показывала.
— Это все ненастоящее. Ненастоящее.
— «Более заглубленная часть паразита состоит из крупных кистозных и трубчатых структур. — Она подняла листок бумаги и с выражением прочитала: — А также плотных органов, напоминающих печень и…»
— Анджелина…
— «…напоминающих печень и селезенку. Есть рудиментарные желудочно-кишечные структуры, например, желудочный мешок, рудиментарная мочеполовая система, серьезные скелетные аномалии, подвергающие опасности позвоночник аутозита… [44] » — Она подняла другую книгу, приблизив ее к моим глазам так, чтобы я мог посмотреть. — Это все настоящее, Джо. Настоящее.
44
Плод, на поверхности или в теле которого существует близнец-паразит.