Остров Свободы 12.04.1961
Шрифт:
— Джон, поверь! Она очень сильно просила! Очень! Я слышал каждое её слово и прислушался к ней… Но три стёртых с лица земли аэропорта, — принялся врать я, — двадцать пять уничтоженных самолёта, пятьдесят единиц наземной техники, три сожжённых дотла города и тысяча покалеченных человеческих жизней… Сколько по-твоему это должно стоить?
Американцы всё любят мерить в деньгах. Это так… по-американски.
— Мне доложили, что вы захватили две баржи с новенькой военной техникой…
— Это военный трофей. Законный… Хорошо! — Легко сдался я. — Сколько?
Недолгое молчание
— Двадцать миллионов…
— Я согласен! — Снова легко согласился я. — Двадцать — так двадцать.
— Правда? — В голосе Джона была слышна растерянность и неуверенность.
— Да. На эти деньги мы построим новенькую детскую больницу в Гаване… — Я ненадолго задумался, словно что-то подсчитывая, и продолжил: — Половину больницу. А вторую половину достроим чуть позже, когда у нас появятся лишние деньги. Но с открытием затягивать не будем. Нужно ведь показать, что ваши деньги пошли на благое дело. Мы снимем новый ролик… Не переживай, Джон. — Успокоил я сопевшего в трубку собеседника. — Снимем нормально, с нужной стороны, там где будут стоять окна, может даже пару кабинетов с ремонтом сможем показать, если денег хватит… Снимать мы умеем. Тут к нам приезжает делегация с Союза, режиссёры, операторы…
— Я понял… — Разочарованно произнёс телефон. — Не нужно снимать новых фильмов, этот ваш последний ещё не выветрился из памяти… Сколько?
— Триста, Джон.
— Фак! Триста это нереально! Откуда ты вообще взял это число — триста? Я готов на пятьдесят… Сразу, без долгих судебных процессов и освещения на телевидении…
По итогу наших переговоров, Вашингтону эта неудачная операция встала в очень кругленькую сумму. Не в триста, как я просил изначально, но и не в двадцать. Им это обошлось ровно в двести миллионов. Что по меркам 21-го века составляет примерно два миллиарда долларов. Неплохо!
В течение недели на счета нашего банка должна была поступить половина. А на остальную сумму нам обещали предоставить официальную гуманитарную помощь — медикаменты, строительные материалы, продовольствие и оборудование для нашей новой больницы, о которой мы с Джоном разговаривали.
Эх! А они ведь захотят вернуть эти деньги, как только шум уляжется. Так просто они это не оставят. Уже через год ЦРУ будет готовить сразу несколько операций, чтобы как-то обосновать и подготовить новое вторжение на Кубу.
Насколько мне известно, они планировали организовать террористические акты в Майами и в Вашингтоне, а затем обвинить в этом Кубу. Произвести арест «кубинских террористов» и опубликовать липовые доказательства их деятельности. Сымитировать атаки на пассажирские самолёты американских аэролиний. Сымитировать сбитие военного, а лучше пассажирского самолёта США кубинским МиГом, с большим количеством жертв. Сфабриковать несколько авиакатастроф, произошедших по вине Кубы и повлёкших гибель большого числа американских студентов, а лучше школьников. Какую-нибудь школьную бейсбольную команду, например.
Если добавить к этому списку захват самолётов «кубинскими террористами» и обрушение их на два американских здания в центре огромного города, то ситуация выглядит очень знакомой. Видимо, все эти отвергнутые в 62-м
Тогда, в 62-м против нас они этого делать не стали. Операция была готова, но Джон зарезал её на корню. Надеюсь, в этот раз он поступит так же, а если и нет, мы будем готовы…
Кеннеди, как всегда, не упустил возможности попиариться — выступил по телевидению и уверил своих сограждан, что во всём разберётся, полетят головы и что с президентом Кубы, законным и признанным, он имел продолжительную и продуктивную беседу.
«В рамках помощи пострадавшей стране будет выплачены компенсация и оказано всяческая помощь и поддержка. Америка Великая страна! Мы умеем признавать и исправлять свои ошибки, и благодарны президенту Кастро за то, что он отстоял не только свою честь и страну, но и нашу честь!»
Как странно… Как обычный фильм может поменять ход истории. Не будет ни Карибского кризиса, ни ядерных ракет на Кубе… Надеюсь. Ещё рано об этом говорить, но шансы на это есть. И неплохие…
* * *
Утро 17 апреля выдалось солнечным, свежим и вроде как добрым. Я потянулся в кровати, задумчиво посмотрел в потолок и хотел повернуться на другой бок, чтобы ещё хоть немного поспать — ночка выдалась бессонной. Но мне этого сделать не дали. Двери в мою комнату стремительно распахнулись, и пропустили внутрь взъерошенного и возбуждённого Эрнесто.
— Алехандро! — Выкрикнул тот чуть ли не с порога.
— Не ори так. — Тут же зашипел я в ответ. — Голова болит после вчерашнего... Что случилось, пожар?
— Лучше, в смысле хуже.... — Он на миг задумался. — В смысле, совсем не то!
— А что тогда? И не ори… — Вновь повторил я, подошедшему к моей кровати Эрнесто.
— Слушай, Алехандро, — начал он издалека, — я как Президент Национального банка Кубы, хочу сказать...
— Ты? Президент банка? — Недоверчиво вытаращился я на братишку, а через секунду вспомнил — точно, я ведь сам его и назначил на эту должность.
— Эта шутка устарела, как говно мамонта, Алехандро. Уж давно не смешно! — Пробормотал недовольный Эрнесто. — Ты предупреждай, когда к нам такие суммы на счёт заходят. Я чуть с ума не сошёл, а наши банкиры до сих пор валерьянку хлещут! О, привет Ли! — Только сейчас обратил он внимание на девушку, и сразу переключился на неё. На Эрнесто это было не похоже, обычно он замечал девушек, а потом всё остальное. — Ты как всегда прекрасна! Особенно твоя волшебна грудь, которую ты не скрываешь.
— Спасибо, Эрнесто. — Скромно улыбнулась блондиночка голубых кровей, и не подумав прикрыть обнажённую грудь. — И тебе доброе утро! Сколько вообще времени?
Она взяла мою руку, сфокусировала взгляд на часах, хмыкнула, и недовольно пробормотала:
— Не пойму, на одних восемь, на других двенадцать с хвостиком. Так сколько сейчас?
— Восемь утра. — Подсказал Эрнесто.
— Восемь? Фак! Такая рань! Я только пару часов поспала. — Она фыркнула, накрылась с головой и пробормотала из-под простыни: — Раньше двенадцати меня не будите! Я спать!