Остров Свободы
Шрифт:
В девять часов вечера на плацу выстроилась колонна автомобилей. Под офицеров и прапорщиков подали два автобуса, а под личный состав грузовые машины.
Последняя проверка личного состава и полковник КГБист довёл порядок посадки на корабль и прохождения таможни.
– Семьи офицеров и прапорщиков заходят на Морской вокзал первыми и самостоятельно. Потом с интервалом в десять минут в вокзал заходят взвода. Сначала первый взвод, первой роты, потом второй и так далее. Заходим без строя, никто ни к кому по воинским званиям не обращается. Если надо обратится к офицеру то только по имени и отчеству. Обо всё подозрительном сразу же докладываете своим командирам. Ни с кем из посторонних ни в какие разговоры не вступать. Если кто-то всё-таки спросят вас – отвечайте
Час неспешного движения по вечерним улицам Одессы и наша колонна скрытно сосредоточилась в небольшом переулке недалеко от здания Морского вокзала. Ушли сначала семьи, а через десять минут, окружённый своими бойцами тронулся и я. В огромном, гулком зале кроме нас и наших семей народу было человек двадцать. Какая-то парочка, состоявшая из длинного, худого и волосатого хлюста, которых в народе называют «глистами», под стать ему такая же раздёрганная девица. В дальнем конце зала у стенда толклось ещё трое явно поддатых мужиков, бурно что-то обсуждающих. И равномерно по всему залу сидели с газетками в руках или бесцельно слонялись до десятка крепких мужчин. Плотно сбитой кучкой, мы прошли немного в глубь зала и остановились там. На нас практически никто не обратил внимание, но до тех пор пока в зал не вошёл второй взвод и такой же плотной толпой остановились рядом с нами. «Глиста» и девица в удивлении вылупили на нас глаза, а на шарканье ног обернулись датые мужики. Все мы дружно изо всех сил делали вид, что не знаем друг друга и зашли на вокзал лишь погреться. Ещё через десять минут в зале возник третий взвод и мне стало смешно. В зале уже находилось около сотни одинаково одетых молодых людей и все посторонние изумлённо таращили на нас глаза. И изумление усиливалось по мере того как новые взвода заходили в вокзал. Всего этого можно было избежать, если бы таможенники начали работать и пропускать через себя людей. Но у тех что-то не ладилось и они никак не могли приступить к работе. Там ругался со старшим таможенником наш КГБист, но это мало помогало. И вскоре весь зал был забит отъезжающими. Датые мужики шатались среди бойцов и удивлённо спрашивали тех – Кто они такие и куда едут? И везде получали один и тот же ответ – Мы футбольная команда и едем на соревнование, чем приводили мужиков в ещё большее изумление. Правда изумлялись они не долго, бесцельно слонявшиеся крепкие мужики скрутили им руки и утащили на улицу, где их забросили в милицейские «воронки». Только затихли вопли задержанных, как ко мне, чуть ли не строевым шагом, подошёл замкомвзвод и громко обратился, привлекая внимание чуть ли не всего зала: – Борис Геннадьевич, разрешите нам с Петром Клюевым сходить в туалет….
– Тише…, тише…, Воробьёв. Что ты на весь зал орёшь? – Раздосадовано зашипел я на добросовестного сержанта, – идите…
А через две минуты они заполошено выскочили оттуда: – Борис Геннадьевич, там к нам пристают с разными вопросами….
Несколько мужчин невозмутимо сидевшие недалеко с газетками, сорвались с места и нырнули в туалет и через минуту «глиста» с высоко заломленными руками чуть ли не носом чертил кровавую линию по полу, а следом волокли буйно извивавшуюся и визжавшую девицу.
Шум, гам, несколько крепких слов и угроз со стороны КГБиста в адрес старшего таможенника сумели всё-таки сдвинуть с места процесс. Первыми пошли на досмотр семьи, а потом я со своим взводом. Жены и дети были с лёгкими сумочками, а чемоданы были у мужей и их тащили взвода. Как всегда, а это уже было традиционно, видя мои честные глаза и такую же честную физиономию, каждому таможеннику как на Брестском вокзале, так и здесь хотелось доказать и опровергнуть мои чистые намерения и помыслы и найти хоть что-нибудь запретное. Поэтому сразу предложили мне открыть первый чемодан, который был мигом перерыт и на его дне нашли кучу юбилейных монет, в том числе и с изображением Ленина. И тут понеслось – Нельзя! А зачем вы их везёте? А с какой целью? А почему Ленина так много? А может быть у вас ещё что-то есть? Рядом стоял ещё не отошедший от горячего спора КГБист и, забывшись, на весь вокзал тоже орал: – А на хрена, товарищ старший лейтенант, ты это везёшь на Кубу? Вот на Хре-наааа….?
А когда они нашли ещё одну кучку юбилейных (новодельных) рублей, но уже высшего качества «Пруф», радости таможенников было «выше крыши». Даже КГБист затих, с интересом крутя в руках зеркально блестевшие монеты.
– Ничего себе, никогда таких не видел…., – монеты кочевали из рук в руки и я всех их умолял.
– Блин…, да берите вы их за рёбра… Что вы их так лапаете?
На меня давили и если бы я пересекал границу в первый раз жизни, то наверняка плюнул на монеты и просто отдал бы их таможенникам. Но многолетний опыт службы в ГСВГ и Брестская таможня – это хороший и большой опыт жизни. Я знал свои права, знал что могу провозить, а что нет – поэтому упёрся и не поддавался давлению. А снять с парохода за такую херню просто не имели права. Пока со мной разбирались, практически все прошли таможню и меня с великим сожалением таможенники вынуждены были отпустить и с монетами.
– Давай сюда, – успокоенный КГБист, остававшийся со мной до последнего, ухватился за один из чемоданов и пошёл к пограничному контролю, а я потащился за ним с двумя огроменными чемоданами «Гросс Германия» или «Мечта оккупанта». Мы были последними и процедура проверки погранцами заняла не более двух минут. КГБист упёрся первым, а я отстал со своими чемоданами и вывалился на мокрый, пассажирский причал одинокой и согбенной под тяжестью чемоданов фигурой и остановился поражённый видом корабля.
– Огооооо…, ни фига себя…. Вот это корабль…, – слева от пассажирского причала высоко подняв крашенные железные борта, стоял огромный, белоснежный лайнер.
– Ну…, Министерство обороны…., ну…, молодцы. На таком шикарном корабле приятно прокатится, – полюбовавшись на белоснежного красавца, я ухватился за ручки и трудолюбиво потащил чемоданы к трапу, не обращая внимание на какие-то невнятные крики сзади меня.
– Товарищ…, товарищ…, – меня догнали два солдата-пограничника и остановили, – вам не сюда. Вам туда надо.
Пограничники махнули рукой налево и я, проследив их жест взглядом, ничего не увидел, кроме каких-то фонариков видневшихся на полтора метра выше причала.
– Не…, мне туда надо, – я вновь ухватился за чемоданы и двинулся к уже близкому трапу.
Пограничники рассмеялись: – У вас «Аджария», а это судно Академии наук «Космонавт Гагарин». Ваша «Аджария» там стоит, – и вновь махнули рукой в сторону пустынного причала.
Тут уж я и сам разглядел надпись на носу корабля. Действительно «Космонавт Гагарин».
– А где тогда мой корабль? – В растерянности опустил чемоданы на причал, – он, что уже ушёл?
Погранцы аж закатились от смеха: – Да вон он…., – и снова махнули в сторону моря.
Оставив чемоданы на месте, я озадаченный подошёл к краю причала и огляделся по сторонам. Только сейчас обратил внимание, что причал был очень высокий – в несколько этажей и внизу на небольшой волне едва заметно покачивался небольшой кораблик.
– Вот это и есть ваша «Аджария», – подошли с моими чемоданами пограничники.
– Как? И на этой барже я пойду через океан?
Пограничники снова загнулись от хохота: – Да нет…. Нормальный корабль. Это он сверху таким маленьким кажется. Идите.
Глядя на то, что стояло внизу, в памяти сразу всплыл рассказ моего старшего электрика, у которого на гражданке проходил практику.
Он проходил службу в Германии танкистом и за несколько дней до дембеля им объявили – На дембель они полетят на самолёте, а не как обычно поедут в Союз поездом. Самолётом, так самолётом. Даже ещё лучше. Быстрее до Урала доберутся. Привезли их на аэропорт, посадили на самолёт и они полетели. Летят час, летят два, три…, четыре… и всё в облаках. Потом спрашивают у стюардессы – А когда приземляться будем? Что-то долго летим? Та мило улыбнулась и прощебетала беззаботно.