Остров террористов
Шрифт:
– Ну, ты и скажешь, Эмма… – смущенно пробормотал лысоватый толстяк, стрельнул глазами в Андрея и снова уткнулся в тарелку. – Ума не приложу, что такого известного в нашей скромной фирме. Обычные гражданские иски, административные дела…
– Нам очень приятно, Мартин, – улыбнулась крупнотелая рослая дама с широким лицом. Внушительные габариты не мешали ей выглядеть грациозно и даже женственно. – Мы никогда о вас не слышали, как жаль, что встретились именно в этот печальный день. Вы чем занимаетесь в Престоне, Мартин?
– О, у меня небольшой бизнес, связанный
– Что вы говорите? – удивился прилизанный субъект в дорогом двубортном костюме. Корпус очков у него был покрыт золотым напылением. – А меня зовут Дон Лепард – спешу представиться, пока это не сделала Эмма. Я партнер Алекса, мы с ним много лет занимаемся… занимались – недвижимостью…
Оговорка не прошла незамеченной. Вздрогнули плечи Эммы. Дочурка Анна еще ниже наклонила голову.
– Прошу меня простить, – смутился Лепард. – Я живу в Челси, у меня половина дома на Джерси-Лейн. К сожалению, я человек не семейный, всю жизнь в работе, так сказать… – он как-то оценивающе мазнул глазами Андрея, и тот начал проникаться мыслью, что данный персонаж еще менее приятен, чем Портер.
– Вы теперь возглавите фирму, мистер Лепард? – поинтересовался Андрей.
– Ну, что вы, – очкарик смутился, – половина акций нашего агентства в любом случае принадлежит Эмме. Эмма и будет решать, как ими распорядиться. Мы с коллегами не станем возражать, если она присоединится к работе. Не сразу, конечно, ведь нужно оправиться от этого горя…
От внимания не укрылось, как Эмма стиснула зубы.
– И, наконец, подруга нашей Анны – Моника Родригес. – Эмма справилась с собой и представила последнюю участницу застолья – худенькую смуглую девушку с острым носом и вызывающими бусами из черного камня поверх кофточки с вырезом. Она вела себя довольно скромно, сидела рядом с Анной, ела немного, хотя часто прикладывалась к вину. Моника подняла глаза, улыбнулась Андрею. В глазах этой смуглой «старлетки» присутствовало что-то хищное. – Моника с родителями живет через дом от нашего, – пояснила Эмма. – Они переехали сюда два года назад – кажется, из Испании. Поправь меня, Моника, если ошибаюсь. Ее отец работает в административном совете нашего боро. Девочки очень дружны. Моника старше Анны на год, но обучается в том же классе и после окончания хочет поступать в тот же колледж, что и Анна.
– У меня была тяжелая болезнь, – Моника кокетливо улыбнулась, – оттого и потеряла год в школе.
– Что тяжелого в переломе ноги? – фыркнула Анна. – Провалялась все экзамены в кровати перед телевизором, вот и осталась на второй год. Ты даже не хромаешь.
– Я вылечилась, – сказала Моника. – Вот увидишь, Анна, мои оценки на выпускных экзаменах будут лучше твоих.
– Да, Моника способная девушка, – кивнула Эмма. – Мечтает посвятить свою жизнь юриспруденции – стать знаменитым адвокатом. Родители у нее демократичные, отпустили девочку к нам на ужин. Она сама вызвалась поддержать
– Сама дойду, миссис Фридман, – небрежно отозвалась подружка. – Два дома, уж как-нибудь… Скажу вам по секрету, миссис Фридман, я тайно посещаю уроки женской самообороны, которые ведет миссис Хамильтон. Она считает, что я способная и могу постоять за себя. Только маме не рассказывайте, пожалуйста… – Девушка потешно сморщила нос.
– Надеюсь, Анна не посещает те же уроки? – насторожилась Эмма.
– Что ты, мама, – быстро сказала Анна, – мне бы и в голову не пришло. Я ведь так люблю фортепиано, народные кельтские танцы…
Словесные запасы иссякли. Воцарилось неловкое молчание. По лицам сновали сумрачные тени. Бесшумно перемещалась горничная с поджатыми губами. Она меняла столовые приборы, принесла фрукты, бутылку французского монастырского вина.
– Алекс так любил именно этот кагор… – у Эммы задрожали губы. – Он не очень жаловал вино, предпочитал дорогой односолодовый виски. Но если возникала необходимость пить именно вино, он пил только этот кагор – из винограда Мальбек, выращенного в долине Ло…
Гости угрюмо молчали. Горничная наливала вино, оказывая Андрею не больше внимания, чем прочим. Она даже не смотрела на него.
– Давайте выпьем за Алекса… – прошептала Эмма. – Пусть ему там будет хорошо… Не надо чокаться, пожалуйста… Алекс был не очень религиозным человеком, и все-таки я верю, что Господь найдет ему место в раю…
Тост не вызвал возражений. Доктор Портер вознамерился что-то сказать, но встретился взглядом с Моникой Родригес и передумал, нахмурился. Все сидели скованные, чувствовали себя неуютно. Эмме с каждой минутой становится хуже. На нее с растущим беспокойством поглядывала Анна.
– Эмма, ты всегда можешь рассчитывать на нашу поддержку, – пробормотал Дон Лепард. – Мы не оставим тебя, ты должна это знать.
– Да, Эмма, считай, что мы члены твоей семьи, – как-то невпопад буркнул Портер. – Мы всегда поможем. Ты можешь звонить мне в любое время суток, если что-то понадобится…
– Приходи завтра в мое ателье, Эмма, – предложила Шелли Рубинштейн. – Мы подберем тебе новый деловой костюм. Можем сделать на заказ – ты будешь в нем неотразима…
– А давайте устроим барбекю в следующие выходные? – совсем уж невпопад предложил ее супруг Марк – и даже вспотел от собственной глупости. – Нет, серьезно, давайте соберемся у нас на заднем дворике, скромно посидим…
– Только и осталось, – Шелли свысока покосилась на суженого. – Мы усвоили твое предложение, Марк, можешь не продолжать.
Толстяк заерзал, смутно догадываясь, что ляпнул что-то неуместное.
– Анна, а давай завтра съездим в галерею Тейт? – предложила Моника. – Там снова выставили что-то убийственно постмодернистское. Нэнси Крюгер вчера ходила, потом визжала от восторга, хотя разбирается в современном искусстве, как я – в запекании яблок. Или давай сходим на выставку импрессионистов в Национальной галерее. Нэнси там тоже была, ее Серджио водил…