Остров Z
Шрифт:
– Да чтоб не вымерли! – майор Кудашов все-таки пригубил чай и мимикой выразил одобрение. – Они ведь городские в большинстве, ничего делать не умеют, кроме как в компьютеры тыкать, на телефоны фотографировать да митинговать. Но это ведь раньше было важнее всего, и только в городе. А здесь и сейчас другая песня. Выживать требуется. Летом еще нормально было, хоть зомбаки и порезвее бегали, чем в мороз. Но хотя бы еды хватало. А теперь все, кирдык пришел «старым дрожжам», закончились. Хоть днем с огнем ищи, а не найдешь теперь ни консервов, ни других припасов. Чтобы выжить, гражданским работать
– То есть гуманизм вами движет, – Охотник кивнул. – Понимаю. Только не верю. Вы не для того всю эту братию привечаете. Вам ответ на главный вопрос нужен – как заставить «изделие ноль» работать, если оно найдется. Вот и собираете всех, в надежде, что хоть один до этого ответа додумается. Скажешь, не так?
– Может, и так, – майор откинулся на спинку стула. – А ты против?
– Против чего конкретно? Помочь народу выжить в новых условиях? Или ответ найти, как отсюда выбраться? Нет, не против. Оба желания мне близки и понятны. Только не стану я вам помогать, майор. Нельзя рисковать. Весь мир против нескольких сотен человек… извини, Кудашов, несправедливый получится размен.
– Занятно слышать такие речи от бывшего палача, – майор усмехнулся и пальцем указал вверх. – Думаешь, там зачтется?
– Мне зачеты не нужны, не помогут. Туда все равно не попаду. Другая у меня мотивация, проще. Мало ли кем я был раньше. Теперь вот так у меня душа лежит – не поперек, а правильно, этого достаточно.
– Зря… – майор Кудашов вздохнул и отодвинул кружку с чаем. – Зря ты так, Охотник. Не доводи до греха. Ты же должен понимать, чему быть…
Майор встал и положил руку на кобуру.
– Того не миновать. – Охотник кивнул. – Погоди, чай допью.
Допить чай Охотнику не дали. Но помешал ему не майор Кудашов. Звякнуло оконное стекло, маленький, круглый, как монета, осколок просвистел у хозяина избушки над головой, а влетевшая следом бронебойная пуля едва не вонзилась Охотнику в глаз. Пролетела в сантиметре от виска. Облачко стеклянного крошева осыпалось на стол, несколько осколков упали в кружку с недопитым чаем, но опять же не на Охотника. Он успел спрятаться под стол. В этот момент стекло звякнуло еще несколько раз подряд, и пули выбили барабанную дробь на стене напротив окна. Останься Охотник за столом, выглядел бы, как окровавленное сито.
«Как-то странно все пошло, – промелькнула у Охотника мысль. – Майор на линии огня, а тут вдруг стрельба на поражение. Нестыковка, однако».
Охотник пошарил под столом, нашел топорик и на четвереньках двинулся к выходу. Лейтенант Хромов вскочил со стула и выхватил из кобуры оружие.
– Брать живым! – рявкнул за спиной у Охотника майор.
Лейтенант ничего не ответил. Ни «есть», ни «так точно». Он махнул пистолетом, предлагая хозяину избушки поскорее убираться из зоны поражения, а сам бросился к разбитому окошку, на миг выглянул в окно и несколько раз выстрелил. Однако получалось, что избушку обстреливали вовсе не орлы Кудашова, а кто-то еще. Причем военные знали, кто это. А иначе с чего это вдруг Хромов без раздумий открыл ответный огонь?
«Отстал
Кудашов попытался наброситься на Охотника сзади, но хозяин избушки развернулся и двинул майору коленом между ног, а затем оттолкнул его к окошку. В этот момент неизвестные вновь открыли огонь, и Кудашов коротко вскрикнул, а затем цветисто выругался. Хромов тут же ухватил командира за пояс и оттащил в сторону. Теперь у лейтенанта появился легальный повод не преследовать Охотника, раненому в плечо Кудашову требовалось оказать помощь. Хромов обернулся и кивнул Охотнику: «уходи!».
Охотник выскочил в сени, присел, откинул крышку погреба и легко спрыгнул вниз. Крышка захлопнулась сама, но темнота не создала Охотнику проблем. Он знал каждый закуток подземелья и легко ориентировался на ощупь. Сделав три шага вправо, Охотник отодвинул ящик с картошкой, пригнулся и шагнул в тоннель с низким деревянным потолком и подпорками вдоль стенок. Тоннель был длинный, метров двести, идти приходилось, согнувшись в три погибели, но Охотник без труда уложился в обычный норматив. Через пару минут он очутился у заваленного снегом выхода. Сугроб был внушительным, но у верхнего среза норы сквозь снег просвечивало холодное зимнее солнышко.
Охотник вскарабкался на сугроб и потихоньку разворошил верхушку снежной преграды. Яркий свет и свежий морозный воздух притягивали, как магнит, но Охотник не спешил выползать из норы. Его вдруг охватило скверное предчувствие. Он осторожно выглянул из тоннеля, буквально на ладонь, и тут же понял, что волновался ненапрасно.
Слева и справа от норы лежали длинные тени нескольких человек. Люди стояли выше, на краю оврага, в стенке которого и открывался выход из тоннеля. Охотник сам загнал себя в ловушку. Это понимали и люди наверху. А потому не спешили.
– Выползай, Охотник, не стесняйся, – послышалось сверху. – Жить будешь, обещаем. Или ты до темноты собрался там куковать?
– Ухтомский Виктор Михайлович, предлагаю вам сдаться, – официальным тоном сказал кто-то еще. – Жизнь и соблюдение законности гарантирую. В случае сопротивления или при попытке бежать вы будете уничтожены.
Охотник беззвучно выругался и снова выглянул из норы.
– Я выхожу! – крикнул Охотник. – Я без оружия!
– А топор?
– Держите, – Охотник выкинул топорик наружу.
– Лови конец!
Почти точно в нору упала веревка. Охотник крепко за нее ухватился и тут же поехал вверх, как на лифте. Через три секунды он уже стоял на краю обрыва по колено в снегу и, щурясь от солнца, смотрел на большую группу бойцов под командованием… Федорова!
Поверить в это было трудно, но списать все на расстройство психики от стресса не получалось. Психика была закаленной, а стресс мизерным. Без сомнений, Охотник видел перед собой Федорова. И бойцы рядом с ним были Охотнику знакомы – все до одного оборотни из якобы разгромленной вояками банды. И это служило подтверждением личности главаря. Выглядел командир ополченцев так себе, на перекошенном лице виднелись шрамы, а один глаз был закрыт черной повязкой, но все равно узнать Федорова было нетрудно.