Остров Z
Шрифт:
Лектор достал смартфон и открыл карту. Никакого аэродрома на ней обозначено не было. Это казалось странным. Самолет летел ровно, на вынужденную посадку ситуация вроде бы не походила. Впрочем, если аэродром военный, его могли и не нанести на карту. Лектор открыл спутниковый вид карты и тут же обнаружил в десяти километрах к северо-востоку неприметную, но довольно длинную посадочную полосу, три ангара, радары и диспетчерскую башенку. Выглядело все скромно, но длина полосы внушала уважение. Скорее всего для посадки здоровенных американских транспортников она годилась. Короче, вопрос номер один получил ответ.
И вопрос номер два тоже – ориентирована полоса была так, что зайти на посадку можно было либо с юга,
Лектор замер и мысленно обругал себя последними словами. Вот именно, почесался! В прямом смысле. В кармане рядом с гаджетом лежал пакаль. И Лектор ощутил вибрацию артефакта, но рефлекторно достал смартфон, поскольку подсознательно ожидал вибрации именно от гаджета, а никак не от металлической пластинки. А когда достал, решил заглянуть в карту – ведь зачем еще было доставать смарт, который здесь работает только в режиме справочника? Все сплошные рефлексы. Но жужжал-то не смартфон, а именно артефакт. И насколько Лектор разобрался в особых свойствах артефактов, это «жужжание» было неспроста. Оно означало, что где-то поблизости есть еще один пакаль, и поскольку было кратковременным, усилилось, а затем ослабело, соответственно приближению-удалению самолета, сомнений не осталось. Пакаль находился на его борту.
Лектор удовлетворенно щелкнул пальцами. Он был доволен своей проницательностью. А почему нет? Вот еще подсказала бы эта проницательность, что делать дальше. Идти к аэродрому? Продолжать путь к форту?
Лектор еще раз сопоставил факты и принял решение. Идти следовало в форт. Только не вразвалочку, а рысью. Не требовалось иметь семи пядей во лбу, чтобы понять – на борту самолета прибыли конкуренты. И постигшее Лектора невероятное везение – он не только узнал о конкурентах, но и фактически опередил их часа на два – следовало использовать на всю катушку. Лектор был почти уверен, что с пассажирами, прилетевшими этим самолетом, возникнут проблемы. Если уж люди прилетели за пакалем, наверняка они имеют для достижения своей цели все необходимое. От решимости до оружия.
Лектор спрятал смартфон, на всякий случай осмотрелся и припустил в сторону форта рысью. То, что в район древнего форта прибыла уже вторая группа квестеров, говорило само за себя. Артефакт или несколько артефактов здесь имелись, без сомнений. И кто до них доберется первым, пока было не определено. Почему бы не Лектор? Да, он один, без группы, но зато он явно вырвался вперед. Кто успел, как говорится, тот и съел. Почему нет?..
…Притаившийся на ближайшей скале худощавый «серый» наблюдал за Лектором очень внимательно. Создание иллюзии требовало сосредоточенности. Человек был оглушен и подавлен жарой, лежащий у него в кармане пакаль делал доступ к подсознанию Лектора практически свободным, но при всех этих условиях, внушение следовало провести с максимальной тщательностью, чтобы у Лектора не возникло ни малейшего подозрения, что «увиденный» им самолет – лишь иллюзия. И что вибрация пакаля в кармане у Лектора – это реакция артефакта на зеркальный пакаль, который имел при себе «серый».
Когда Лектор принял решение двигаться к форту Рохтас, «серый» расслабился и скрестил руки на груди. Все шло по плану. «Серый» спрыгнул со скалы и взглянул вслед Лектору. Теперь «серый» мог не беспокоиться. Неважно, кто извлек золотой пакаль из упавшего в пропасть автобуса. Сейчас артефакт находился где-то в форте, и можно не сомневаться, что Лектор найдет вещицу и отнимет ее у нынешнего владельца. По таким делам «профессиональный душегуб» Лектор был
Часть первая: Шаман
Зона разлома 11
Остров, 21 июля 2016 г.
Как песок превращается в пыль? Как живительная вода становится горькой отравой? Как люди превращаются в чудовищ? Ответ один. Ненависть. Это она заставляет стискивать зубы, перемалывая песчинки в пыль, и выплевывать горькую мутную воду, которая мешает дышать. А затем ненависть приказывает сделать то, чего не сделал бы никогда в жизни, будь у тебя выбор. Ненависть не оставляет никакого выбора. Ты должен стать чудовищем, чтобы выжить и еще хотя бы раз увидеть в той самой мутной воде свое отражение. Колеблющееся, размытое отражение человека, ставшего внутри монстром.
Крепкие пальцы врага стиснули подбородок, другая рука противника прижала затылок. Еще миг – и конец. Резкое движение по часовой – и все, перелом шейных позвонков обеспечен. Миг до смерти. Или до превращения в чудовище. Сил, чтобы сопротивляться, почти не осталось, но смириться и принять такой расклад мешает ненависть.
Подвижный ил под животом расползается, как отвратительная скользкая каша, и позволяет перевернуться как раз в тот момент, когда враг начинает смертельное движение. Правая рука будто бы сама взмывает вверх, локоть врезается противнику в зубы, а левая рука отталкивается от илистого дна. Ноги работают сами по себе, словно отдельно от тела, и в результате ситуация кардинально меняется. Вот уже враг пускает пузыри, лежа лицом вниз, захлебывается в мутной воде в каком-то шаге от берега и отчаянно извивается, пытаясь выбраться из-под недавней жертвы.
Враг силен, и кажется, что его не удержать, но ненависть придает сил. А ведь говорят, что все наоборот, что эмоции только мешают и побеждает тот, кто сохраняет в схватке холодный рассудок. Народ ошибается или дело в чем-то другом? Сейчас неважно. Сейчас надо просто удержать врага, не позволить ему поднять голову. Держать! Держать! Просто держать!
Противник несколько раз конвульсивно дернулся, а затем обмяк.
Шаман с трудом разжал побелевшие пальцы, рывком подался назад и упал навзничь. Вот теперь сил не осталось точно, разве что на два движения ногами. Сначала он ударил в бок обмякшего врага, а затем вдавил каблук в грунт и передвинулся, чтобы очутиться хотя бы наполовину на берегу. Тело противника медленно двинулось прочь от берега, постепенно погружаясь в холодную воду. Не прошло и минуты, и оно исчезло в глубине.
Прийти в себя и распрямить наконец скрюченные от перенапряжения пальцы удалось минут через пять. Удалось даже сесть, а чуть позже нащупать в песке нож, выбитый из руки противника в первую секунду схватки. Оружие добавило уверенности в себе и резко понизило градус ненависти. Успокоило, проще говоря. Жаль, не вернуло силы. Устал Шаман смертельно. И чем ниже становился градус ненависти, тем острее чувствовалась усталость.
«Не вырубиться бы, – Шаман с трудом поднял руку и вяло шлепнул себя по щеке. – Взбодрись! Приди в себя! Иначе так и не поймешь, что происходит».
Пощечина вышла никакой. Шаман ее даже не почувствовал. Словно вообще промазал и просто махнул рукой перед лицом, отгоняя комара. То есть взбодриться и хоть что-то понять Шаману пока не светило.
Двадцать первое. Четверг. Судя по солнцу, примерно полдень. Это все, в чем Шаман уверен сейчас, как было и в тот момент, когда очутился на этом странном побережье. Именно очутился. Не высадился с борта корабля, не спустился на парашюте, не приплыл вольным стилем, а очутился. И сразу же попал в переплет. Из кустов у самой кромки воды вдруг вылетел разъяренный тип с ножом в руке. Ни «привет», ни «пока» бешеный агрессор не сказал. Просто накинулся и попытался Шамана убить. Почему? Ответа пока не было.