Остров звезд
Шрифт:
Не останавливаясь на достигнутом, я раскопал в черновиках еще тройку других, тех, о которых никому раньше тоже не рассказывал, совершенно проходных песен. И даже, несмотря на это, ребята приняли их с удовольствием. Немного изменив аранжировки, мы включили их в наш трек-лист выступлений. Тут уже и не докопаешься до авторских прав: придали больше современного звучания, переработали стандартные ходы, добавили виртуозных соло Хайера, над которыми он честно поработал. В общем, вместе с подходящим названием к нам неожиданно пришло и вдохновение.
«Блудного сына» стали все чаще узнавать, правда, пока только в пределах городка. И я со временем заметил, что гости вечеринок ждут именно наших песен, равнодушно слушая весь остальной репертуар. Но когда дело доходило до них – тут уж только и успевай подкидывать дров в камин. С криками и улюлюканием зрители приветствовали первые аккорды, стремительно мчались к сцене, расталкивая друг
Девчонки спешили сфоткаться с нами. А самые отчаянные поклонницы напролом лезли в постель. Им трудно было отказать, слишком уж настойчиво они делали это.
Уже тогда я почувствовал себя звездой. Нет, звездочкой. Звездочкой местного масштаба, пускай так, но все-таки! Впрочем, с таким усердием недалеко и до медных труб 20 , и я старался отдавать себе в этом отчет. Не только себе, но и заряжал парней, уверяя, что сейчас – лишь начало нашего пути. Подхватить звездную болезнь легко, трудно излечиться от нее. Сколько я слышал таких историй. Дай только палец укусить, а там, глядишь, и руки не будет. Многие из тех, кто думал, что это и есть слава, так и оставался довольствоваться малым. Нам такой судьбы совершенно было не надо, потому что нам надо было все остальное – рейтинги, хит-парады, интервью в Billboard 21 и клипы на MTV. Будет это, придет и все остальное в самом неимоверном количестве. Мы просто не можем останавливаться на том, что преподносит жизнь сейчас – это обман, уловка, чтобы, в конце концов, остаться там, откуда мы и начали. Бег на месте, если хотите, бессмысленное движение без цели.
20
Медные трубы – духовно-нравственные испытания славой, всеобщим признанием, богатством, по-иному – звездная болезнь.
21
Billboard – американский журнал, посвященный музыкальной индустрии.
Нужен был следующий шаг, я прекрасно понимал. Пораскинув мозгами, я пришел к выводу, что нужен EP 22 из тех самых нескольких наших песен, чтобы заявить о себе более широко, чем среди сотни-другой наших поклонников, чьи сердца нам удалось завоевать. Я хотел попробовать пустить песни в эфир для начала на местных радиостанциях. Ну и портфолио, как ни крути.
На очередной репетиции я озвучил свою мысль банде. Парни обратились ко мне с немым требованием: «Давай!». Окей, ребята, я все равно собирался. Только в ответ предъявил условие, которое давно заготовил: нужно подзаработать, чтобы хватило денег на студию звукозаписи, поскольку никакому идиоту не придет в голову слушать песни, записанные в гараже на гарнитуру от компьютера и, тем более, крутить на радио.
22
EP (от англ. Extended Play) – изначально грампластинка, на каждой стороне которой помещались только 2–4 музыкальных композиции, общей длительностью звучания 15–20 минут.
Хемингуэй был не против, тем более четыре дня в неделю он и так работал в музыкальном магазинчике, откладывая деньги на покупку нового баса. Эрл лишь пожал плечами и сказал, что не против поработать хоть грузчиком, если за всем этим есть что-то стоящее. Хайер же пошел в полный отказ со словами, что в жизни не проработал ни дня, и сегодня точно не тот случай, чтобы начинать.
Понятно, что это был мятеж, бунт на корабле. И даже все воззвания к дружбе и товарищескому духу, к музыке, наконец, не возымели на него действия. Хай уперся рогом, что тот полуслепой носорог в пальму. Ни шага вправо, ни шага влево. И тогда нам пришлось пойти на крайние меры: громадина Эрл забрал его гитару, сказав, что отдаст ее, только в том случае, если Хайер поработает во имя общего блага. Чудесным образом это сработало! Поняв, что не сможет забрать гитару силой – наш соло-гитарист на фоне великана-барабанщика выглядел палкой от швабры, которую тот мог переломить одним неосторожным ударом об колено. Хай попытался было прибегнуть к лести и убеждению, но Эрл был непреклонен. Глядя в потолок и постукивая костяшками по корпусу синей гитары, что по своему том-тому 23 , он едва ли что-то слышал. Опять витал в облаках – его привычка осталась с ним со школы. Да, такой способ отрешиться от окружающего мира был по-прежнему безупречен. Спустя пару часов бесплодных попыток отобрать инструмент, Хайер сдался.
23
Том-том –
– Ладно, ладно, придурки чертовы! Ваша взяла! – взвыл он полным отчаяния голосом. Мы победно заулыбались.
Так мы все усиленно взялись за дело. Даже если у меня и была отмазка не работать – я должен был подготовить материал для записи – было стыдно оставлять тяжеленный груз бремени и общей мечты на хрупких плечах товарищей. Да и, честно говоря, свободного времени у меня оставалось предостаточно.
Помаявшись пару дней в поисках подходящего предложения, я устроился на доставку в пиццерию на полставки. Тут были свои плюсы: городок-то маленький и практически все знают меня в лицо, так что от чаевых не было отбоя. А, как милый бонус, – селфи с клиентами на очередной фотке. Я даже не корил себя. Многие, узнав о том, кто может доставить им пиццу, делали заказ. Даже те, кто вообще ее не хотел. Местная звезда на мотороллере – ждали именно меня.
Порой, я просто не успевал, и тогда любители «Маргариты» сильно обижались, если их заказ передавали другим курьерам, грозя моим работодателям закрытием. Тем не менее, чаевые росли в геометрической прогрессии и в какой-то момент я уже было подумывал открыть свою пиццерию. Даже название ей придумал – «Звездная пицца» или «Кейси-пицца», но так или иначе, это оставалось лишь забавной шуткой, которой я потчевал себя перед сном.
Копилка наших сбережений быстро росла. Удивительно, ведь даже Хайер отдавал почти все, что заработал. Хотя, наверное, просто Эрл следил.
Часто теплыми летними ночами я не мог уснуть, но не от духоты, что пробиралась в комнату, а потому что меня терзало радостное возбуждение, предвосхищение важного шага, который все мы готовы были сделать. Я вставал, чтобы посмотреть на далекие, холодные звезды из окна на втором этаже. Мне подмигивала Венера, переливаясь разными цветами. То ощущение, что мы находились на пороге чего-то великого. Того, что изменит наши жизни раз и навсегда!
Да и я не стоял на месте, нет. Строки очередных песен посещали голову все чаще, появляясь в самый неожиданный момент. Я даже почти привык.
Однажды очередная классная строчка захватила мысли в тот самый момент, когда я мило о чем-то шептался с новой подружкой Джессикой Стайл, очаровательной маленькой блондиночкой в коротком белом с черными цветами платье, значительно выше колен, и третьим размером груди, которая вот-вот готова была мне выпрыгнуть в руки. В ту самую секунду, когда чувственная связь уже была налажена и наши губы почти слились в сладком поцелуе влюбленных, перед моим взором всплыла строка. Та самая заветная рифма, что не шла в голову целую неделю. Я бился над ней, что тот ястреб над добычей в Большом каньоне, в поисках подходящих рифмослов. Она аккуратно появилась из ниоткуда перед моим взором вся такая идеальная, выстроенная по всем правилам музыкальной эклектики. Поколыхалась пару секунд в надежде, что я ее смогу запомнить, а потом рухнула огромными, с тиснением, золотыми буквами, на ничего не подозревающую Джессику. Девчонка к тому моменту уже прикрыла глаза и вытянула губы для поцелуя.
Во мне боролись в яростной битве две сущности: юноши пубертатного периода и творца, для которого непонятны все человеческие естественные потребности. Кто из них одержит вверх, когда все естество превратилось в пучок противоречий?
Пауза затянулась, через просвет между буквами я видел, как Джессика, приоткрыв правый глаз, удивленно смотрит на мою невероятно тупую мину. Впрочем, смотреть на нее тоже было смешно.
– Подожди! – я что, произнес это вслух?
Левой рукой я хотел было откинуть злополучные буквы, и, наконец, прервать повисшую паузу, пока Джессика не решила, что я тот еще придурок. Но, черт возьми, вдохновение пугливо, как олененок, в одиночестве жующий травку на поляне. Да и моя муза не каждый день посещает меня с гениальными идеями. И вот он: этот олененок, поднимает голову, не прекращая жевать зеленую траву под копытами, чувствуя угрозу. А присмотревшись, видит между деревьев притаившегося охотника и черные дула вороненого ствола, что наблюдают за своей жертвой. Наступал момент истины! Одна ошибка и добыча ускользнет, лавируя меж деревьями, что гонщик NASCAR на Daytona 500 24 меж оппонентов в кольце. Никакой идиот не отпустит вдохновение, тем более такой как я, когда оно крутится у тебя под носом. Но и, конечно, только самый последний кретин откажется от поцелуя с Джессикой Стайл! Нужно было принять решение мгновенно – прямо сейчас.
24
Daytona 500 – престижная гоночная кольцевая трасса, и самая важная в календаре NASCAR.