Остров. Остаться людьми. Тетралогия
Шрифт:
Левша почувствовал, как кто-то схватил его за волосы на затылке.
Затекшим глазом он посмотрел в лицо мужа Мари. Хорош парняга… Разве что подбородок тяжеловат. Так он больше смахивает на техасца.
– Так это ты лазаешь по стенам без снаряжения?
– Ответить: я?
Двое подошли и усадили Левшу. Он стукнулся затылком о какую-то музыкальную приставку. Заиграли «Шербурские зонтики». Один из гренадеров подошел и выключил.
– Нет-нет, включи, – попросил Дебуа. – Это наше с Мари любимое.
Пять
– Ты хочешь жить?
Левша, дрожа губами, улыбнулся.
– Так хочется сказать «нет», ведь тогда я нарушу твой так хорошо обдуманный план.
Настала очередь улыбнуться Дебуа.
– Видишь ли в чем дело, человек-паук, я все время добиваюсь своего. Так что я тоже попробую быть остроумным. Ты хочешь, чтобы жила она?
Левша изменился в лице и бросил взгляд на Мари. Та, закрыв глаза и закусив край простыни, тряслась в рыданиях.
– Она плачет, потому что знает: ответ – «нет», и она умрет.
– Я говорю – «да».
– Хорошо, – Дебуа встал со стула. – Тогда поступаем следующим образом. Эта шлюха сейчас отправится со мной. А ты отлежишься и отправишься в Москву. Там разыщешь так называемый «Дом Мезинга». Не трудись запоминать, здесь – вся информация.
И Левша увидел, как на сломанную их с Мари любовью кровать летит ноутбук.
– Заберешься в одну квартиру и в одном сейфе найдешь одну вещь. После этого я отдам тебе эту дворовую потаскуху.
– Это твоя жена, приятель… – с ненавистью проговорил Левша.
– Я тоже так думал. Так вот, в Москве ту штуку, что вынешь из сейфа, передашь людям, которые тебя найдут. Я должен потерять еще минуту, чтобы объяснить последствия сбоя этого плана?
Левша посмотрел на кровать.
– Ты пришел подготовленным. Значит… Ты задолго до этого знал, что я сплю с Мари?
Дебуа рассмеялся.
– Я не размениваюсь на частности, когда разговор идет о главном. – И своим: – Отмойте эту дрянь и уведите в машину. – И Левше: – Жаль, что вы не русский, Филипп Маршал. Это упростило бы задание в два раза.
Когда они были в дверях, Левша хрипло произнес:
– Эй.
Шарль Дебуа вопросительно поднял брови.
– Ты – сука.
– Я знаю.
И они увезли Мари.
Через два дня Левша понял, что в состоянии лететь в Москву.
Ему нужна Мари. Поэтому он сделает все, что ему велено. Чего бы это ни стоило…
*
Макаров прервал его, положив руку на плечо. Сначала тот воспринял это как знак приятельского понимания ситуации и собирался уже сказать, что в сочувствии не нуждается, как вдруг заметил – что-то происходит. Напряженное лицо Макарова было обращено не к нему. Отойдя от Левши, тот внимательно смотрел вдоль берега, прочесывая взглядом квадрат за квадратом.
– Левша, где дети?
Ускоряя шаг и обгоняя друг друга, они приближались к лагерю. Такое их стремительное приближение не могло остаться незамеченным.
– Кто-нибудь видел Питера и Берту?
Молчание и неловкие заглядывания за спины друг друга означали только одно: дети покинули берег.
Растревоженная, побледневшая Дженни вскочила на ноги и помчалась к джунглям.
– Стой! – окликнул ее Артур. Через мгновение, поправляя на плече автомат, он знаком велел (именно – велел, что вызвало в Дженни раздражение) ей остановиться. Пружинистой походкой он направлялся туда, куда только что спешила женщина.
Лагерь засуетился.
Левша посмотрел на небо. До заката оставалось часа три.
– Иди вслед за этим, – он кивнул в сторону Артура. – Он бестолков и упрям. Такие хороши на войне и совершенно непригодны для умозаключений. Я врежусь в лес в северо-западном направлении.
Через минуту он, взбивая ногами песок, как взбивает домохозяйка белок венчиком, добежал до зарослей, разметал молодой бамбук руками и мгновенно исчез.
– Что случилось? – спросил Гламур. Происшествие его огорчило. Прервался его разговор с Катей. – Так вот, на заре становления «Парамаунт Пикчерс»…
Но Катя, как и все, встала.
Очень странной была эта картина. Расположившись полукругом, более двух десятков людей стояли и молчали. И все бы ничего, и не казалась бы картина эта странной, будь они обращены к океану. Так люди ждут возвращения тех, чье отсутствие стало общей тревогой.
Но люди стояли лицом к лесу. Возвращения ждали оттуда.
Глава одиннадцатая
Питер и Берта ушли незаметно.
Он лишь шепнул ей: «Когда?» – и она, взяв мальчика за руку, встала. Левша с отцом Питера уже больше часа говорили о чем-то, отходя от стоянки все дальше и дальше, остальные были заняты рассказами друг другу о пережитых за эти пять суток ужасах.
– Мы скоро вернемся, – сказала Берта, потянув Питера за собой. – Мы просто поцелуемся, и все. Должны же мы хоть раз сделать это?
Питер горел, как в болезни. Но жар этот был настолько манящ и приятен, что он забыл и о предостережении никогда не заходить в джунгли, и о собственной робости. Он много раз видел, как целуются взрослые, и не раз хотел испытать то же, но ему и в голову не могло прийти, что случится какая-то ситуация, которая приведет к этому.
– Пойдем, пойдем… – Берта улыбалась и заводила Питера все дальше. И уже просветы между деревьями стали тоньше, и запах зелени стал сильнее привкуса океана.